Глава 345.




Лётчики, как и моряки, верят во всякого рода приметы и предзнаменования. А в случайные совпадения не верят.

Когда сержант Лавриненков получил на заводском аэродроме в Н-ске новенький Як-1 с номером 17, он посчитал это счастливым предзнаменованием. Семнадцатого числа Лавриненков родился. Прежде пилот воевал на биплане И-15бис.
Из Сталинграда в Н-ск он прилетел на "Дугласе" пассажиром. Истребительный авиаполк, в котором выпускник Черниговского училища пилот-инструктор Лавриненков начал войну в небе над Ростовом, был расформирован, когда после первого же воздушного боя с "Мессершмиттами" в полку не осталось самолётов. Пилот хорошо запомнил этот бой.

В то утро командир эскадрильи построил пилотов на лётном поле аэродрома в Кущевке под Ростовом и поставил боевую задачу.

- Летим девяткой в район Синявки бомбить скопление немецких танков. Всем приготовить карты местности. Цель каждый выбирает самостоятельно. Ориентир - крест на броне. После бомбёжки уходим. Не ломать строй! Отбившихся от строя "Мессершмитты" сбивают в два счёта.

Через десять минут моторы дружно стрекотали, пилоты сидели в кабинах и ждали сигнала на взлёт. Перед утренним вылетом, как обычно, позавтракали в полковой столовой. Сержант Лавриненков прибыл в полк из училища накануне вечером. Ужин в полковой столовой после скудной кормёжки в училище показался пилоту роскошным. А когда утром официантка поставила на столик пилота поднос с завтраком, больше похожим на плотный обед, воспоминание об ужине померкло.

- Отступаем... Не оставлять же продукты врагу... Вот и роскошествуем... - пояснила официантка.

Для Лавриненкова это был первый в жизни боевой вылет. Полк только формировался, и с прибытием Лавриненкова насчитывал девять экипажей. Пилот осторожно взялся за рукоять бомбосбрасывателя. Затем потрогал парашют, ещё раз проследил на карте маршрут полёта. Как ещё пройдёт этот первый вылет. С самолётами Me-109 и Me-110 сержант был знаком лишь по весьма условным картинкам в училище. Теперь, вероятно, придётся увидеть их в небе. Пилот немного волновался.

Размышления пилота прервал сигнал - взлетевшая зелёная ракета. Моторы взревели. Над грунтовым полем поднялось густое облако пыли. Сержант летел замыкающим в последней тройке. Когда облако пыли стало рассеиваться, Лавриненков обнаружил, что остался на поле в одиночестве. Пришлось догонять своих.

Заняв место в строю, сержант сосредоточился на управлении. Бомбы под крыльями сильно снижали управляемость "ястребка". Самолёт то и дело норовил вывалиться из строя.

Вот наконец и пригороды Ростова-на-Дону. Повернули на Синявку. Впереди протянулась от горизонта до горизонта линия фронта, обозначенная взрывами, пожарами, вспышками артиллерийских залпов. А вот и танки - они ползут во всех направлениях, но с высоты 1500 метров совсем не просто разглядеть кресты на броне. Ага! Командирское звено спикировало к земле. За ним последовало второе звено. Пора! Лавриненков отжал штурвал.

Уже несясь к земле, пилот отчётливо увидел кресты на бортовой броне танков. Выбрал цель, сбросил бомбы. Отработанным на тренировках до автоматизма манёвром круто изменил траекторию полёта и взмыл в небо, уходя от зенитного огня. Неужели всё так просто и буднично? И можно лететь обратно в Кущевку?

И тут пилот увидел такое, что мурашки забегали у него по спине. В небе крутились в воздушном бою, демонстрируя фигуры высшего пилотажа, два десятка самолётов. Мимо "ястребка" стремительно проскочил самолёт с длинным жёлтым носом и крестами на крыльях. Это "Мессершмитт!" Не обратив внимания на Лавриненкова, немецкий пилот зашёл в хвост к набирающему высоту ведущему звена и поджёг его короткой очередью. Объятый пламенем самолёт камнем пошёл к земле, оставляя за собой чёрный след. А вот и ещё один дымящийся факел рухнул на землю и взорвался. Сержант и глазом не успел моргнуть, а его самолёт уже взяли в клещи, пристроившись справа и слева, два Me-109. Раздумывать было некогда. Выполнив доворот в сторону выскочившего чуть вперёд правого противника, Лавриненков дал длинную очередь. Палец прирос к гашетке. Что это? Неужели так скоро кончились патроны? "Теперь надо уносить ноги!" - смекнул пилот и круто спикировал к земле. Пилоты "Мессершмиттов" ринулись за ним, ведя огонь из скорострельных пушек. Инстинктивно сержант направил самолёт к лесополосе - маскировочная окраска крыльев и фюзеляжа как раз были рассчитаны на укрытие среди деревьев. "Мессершмитты" не отставали.

Едва успев выровнять полёт над самыми верхушками деревьев, Лавриненков принялся вилять из стороны в сторону. Лесополоса кончилась. За ней началось болото. Пилот хорошо видел султанчики грязи от пулемётных очередей своих преследователей. Вот-вот эти очереди должны были скреститься на нём, сержанте Лавриненкове. Прыгать с такой высоты бесполезно. Да и нырнуть в болото - перспектива не из приятных.

Вероятно, пилот родился в рубашке. Или боеприпасы у немецких пилотов закончились, или горючего в баках осталось в обрез, но они вдруг потеряли интерес к беспомощному "ястребку" и, набрав высоту и скорость, улетели.

К аэродрому сержант подлетал весь взмокший. Зашёл на полосу, выдержал направление пробега, сбросил скорость. Шасси выпускать не было надобности - у "ястребка" колёса в полёте не убирались. Толчок о землю, удар, резкий рывок в сторону, крутое торможение, - и пилот повис на ремнях, а самолёт завалился на правое крыло и замер в причудливой позе. Лавриненков зажмурился. Кувырок кабиной вниз означал верную смерть. Но пилоту опять повезло. Самолёт не перевернулся. Как вскоре выяснилось, немецкий снаряд отстрелил у "ястребка" правое колесо. К самолёту уже спешили грузовики аэродромного технического обслуживания. Набросили на хвост петлю. Натянули трос, и самолёт лёг фюзеляжем на грунт.

Остаток дня пилот бродил по аэродрому, как неприкаянный. К ночи прибыли ещё трое пилотов: они выпрыгнули из своих машин с парашютами и благополучно приземлились на своей территории. В ту же ночь пилотам объявили: формирование полка прекращено, все уцелевшие пилоты отправляются на аэродром Гумрак под Сталинградом, где формируется другой авиаполк.