Глава 276.



Уточнив директивы войскам на предстоящий день, генерал Москаленко отправился спать. Впереди его ждали бессонные ночи, и командарму нужно было выспаться перед началом большого сражения.

Однако выспаться не получилось. Едва над большой излучиной Дона забрезжили предрассветные сумерки, генерала разбудил гром канонады.

- Что за пальба?

- Товарищ командующий, тяжёлая артиллерия противника ведёт огонь через реку по району переправы.

- Мост цел?

- Мост не обстреливается. Вероятно, противник надеется захватить мост в целости.

- Как проходит переправа?

- Первый батальон 482-го полка 131-й стрелковой дивизии перешёл реку, окопался и взял на себя оборону предмостного укрепления. Следом переправился и выдвинулся походной колонной в направлении исходного рубежа 3-й батальон. В двух с половиной километрах от моста за Доном колонна атакована шестнадцатью немецкими танками, поддержанными мотопехотой в семи грузовиках. Батальон понёс потери.

- Какие меры принимаете?

- Переправа и выдвижение стрелковой дивизии приостановлены. Противник контратакован танками 56-й танковой бригады полковника Лебедева. В настоящий момент бригада ведёт встречный танковый бой.

Танковый бой на правом берегу Дона севернее Калача 25 июля был упорным и кровавым. Немецкая авиация безраздельно господствовала в воздухе и совершила за день более тысячи самолёто-вылетов. Пикирующие бомбардировщики атаковали танковые колонны 28-го танкового корпуса группами по 20-30 машин. Истребительная авиация Сталинградского фронта в небе не показывалась. Вероятно, она была слишком занята на других участках пятисоткилометрового фронта. Тем не менее к исходу первого дня сражения противник был отброшен от моста в северном направлении на 6 - 8 километров. С наступлением темноты канонада стихла. В степи за Доном горели танки. Факелов было много. Потери были велики с обеих сторон.

Оставив на армейском НП за старшего своего заместителя по бронетанковым войскам, генерал Москаленко выехал в штаб 28-го танкового корпуса. В три часа ночи корпус атаковал. Командарм и командир корпуса полковник Родин учли опыт предыдущего дня и решили атаковать до прилёта немецких бомбардировщиков.

Сбив аванпосты противника, танки вышли к высотам у населённого пункта Ложки и в районе совхоза "Десять лет Октября".

Здесь небо над степью озарилось десятками осветительных ракет. Прогремел залп вкопанных в землю 88-миллиметровых зенитных орудий. Оказалось, что противник времени не терял и выстроил жёсткую противотанковую оборону, атаковать которую с фронта было бесперспективно. Танки полковника Родина отошли на исходный рубеж.

Однако в штабе фронта ничего не желали слышать и требовали безусловного выполнения директивы на день.

В три часа дня, перегруппировавшись, танкисты атаковали вторично. Атака была отражена с большими потерями. В первом батальоне 55-й танковой бригады к вечеру осталось девять танков. Все командиры рот выбыли из строя. Штаб батальона был уничтожен прямым попаданием авиабомбы. Командир батальона капитан Довголюк с четырьмя танками Т-34 прорвался в глубину обороны противника. Обратно танкисты не вернулись.

В семь часов вечера, сосредоточив на крайнем правом фланге 36 танков Т-34, полковник Родин после артналёта армейской артиллерии через реку прорвал оборону противника, зашёл с тыла к немецким батареям на высотах и захватил Ложки и совхоз. Обугленные трупы капитана Довголюка и его экипажей нашли возле сгоревших танков, расстрелянных в упор из засады батареей 88-миллиметровых пушек. Потери противника составили 8 танков, батальон пехоты, пять противотанковых орудий, три десятка грузовиков и тягачей. Преследуя противника, танкисты захватили ещё 12 тяжёлых орудий, 10 противотанковых пушек и несколько бронетранспортёров. Немцы были отброшены на север ещё на семь километров.

Слева от корпуса полковника Родина из района Добринка перешёл в наступление 13-й танковый корпус. Захватив Евсеевку, корпус вышел в район Манойлина.

Продолжить преследование отступающего противника не позволили массированные налёты немецкой авиации. Генерал Москаленко и полковник Родин прибыли в армейский штаб генерала Колпакчи, чтобы на месте согласовать действия 1-й танковой армии и 62-й армии. В первые три дня сражения Колпакчи поддержал танкистов лишь одной стрелковой дивизией, усиленной батальоном танков. Дивизия наступала на север между флангами танковой армии и только путалась под ногами у танкистов Москаленко, загромождая грунтовые дороги.

В ходе совещания, проходившего на повышенных тонах, выяснилось, что командующий фронтом разрешил генералу Колпакчи через голову Москаленко командовать 13-м танковым корпусом. Москаленко сначала выбранил по телефону командира 13-го танкового корпуса полковника Танасчишина. Затем Москаленко позвонил в штаб фронта. Единоначалие было восстановлено. Полковника Танасчишина сменил во главе корпуса опытный ветеран генерал-майор Пушкин.

Из штаба фронта сообщили, что с севера на группировку противника, прорвавшуюся к Дону, наступают уже три стрелковые дивизии 21-й армии.

Вечером 26 июля на НП 1-й танковой армии снова приехал начальник Генерального штаба Василевский. Поднявшись на высотку, генералы осмотрели поле боя. Тут и там в степи догорали танковые коробки и скелеты немецких грузовиков.

- Завтра, генерал, продолжайте наступление навстречу 21-й армии.

- А где сейчас танковая армия Крючёнкина?

- Она уже подходит к переправе. Желаю удачи.

И Василевский уехал в Сталинград.

Попытка наступать на север, предпринятая Москаленко 27 июля, была жёстко пресечена. Перевес противника в артиллерии и авиации сделался подавляющим. В этих условиях обороняющаяся сторона могла чувствовать себя в безопасности.

13-й танковый корпус не смог выйти из боя у Манойлина и в наступлении не участвовал. Директиву на день 1-я танковая армия не выполнила.

Позвонив вечером в штаб фронта, Москаленко узнал, что в излучину Дона успели переправиться только 17 танков Крючёнкина.

Тем временем беда пришла с юго-запада. Оттеснив две правофланговые стрелковые дивизии 64-й армии, генерал Паулюс, не считаясь с потерями, форсировал Чир и перешёл в наступление в направлении донских переправ в тылу у армий Москаленко и Колпакчи. 27 июля Паулюс занял Нижне-Чирскую, Новомаксимовский и Ближнеосиновский. В авангарде у Паулюса наступление вели танковая и две пехотные дивизии.

В большой излучине Дона запахло жареным. В Ставке и Генштабе забили тревогу. Директива Сталинградскому фронту на 28 июля гласила: "В связи с отходом 64-й армии за Дон южнее устья реки Чир основным для Сталинградского фронта становится направление Нижне-Чирская - Сталинград. Войскам фронта не позднее 30 июля разгромить прорвавшуюся через Чир группировку и восстановить положение. Одновременно остаётся в силе задача разгромить группировку противника, вышедшую к Дону севернее Калача, и восстановить фронт 62-й армии."

Генерал-лейтенант Гордов, у которого теперь глаза разбегались в разные стороны, не придумал ничего лучше чем разделить надвое танковую армию Москаленко.

- В таком случае мне необходимы войска усиления, не меньше танкового корпуса и двух артполков, товарищ командующий фронтом.

- Даю Вам 23-й танковый корпус, 204-ю стрелковую дивизию и два артполка.

В штабе Москаленко навели справки. Все указанные войска усиления находились за Доном значительно восточнее Калача.

Предстояло своими силами вести наступление на два фронта. Для начала Москаленко бросил на юго-запад 163-ю танковую бригаду. Этого хватило, чтобы задержать противника до подхода войск усиления. Когда колонны усиления подошли, противник был отброшен за реку Чир.

У командарма Москаленко было теперь два армейских НП - на севере и на юго-западе. Приходилось постоянно переезжать по ночам с одного НП на другой и обратно.

28 июля, с опозданием на сутки, 4-я танковая армия нанесла контрудар сотней танков в западном направлении. У Москаленко высвободился 13-й танковый корпус. Генерал Пушкин ударил в северном направлении и 29 июля занял Верхне-Бузиновку.

30 и 31 июля танковое сражение в большой излучине Дона достигло наивысшего накала. Потерь никто не считал. Группировка немецких танков и мотопехоты, прорвавшаяся к Дону севернее Калача, оказалась в оперативном окружении и была атакована с четырёх сторон. Судьба её висела на волоске. Противник, забаррикадировавшийся в узлах грунтовых дорог, устоял. Его выручили господство немецкой авиации в воздухе и своевременный прорыв кольца извне главными силами 6-й армии Паулюса. Подтянув тылы, Паулюс восстановил коммуникацию с окружёнными дивизиями 14-го танкового корпуса 4-й танковой армии.

Командарм Москаленко этим не смутился. Покончив с противником на реке Чир, он окончательно перебрался на северный НП
и нанёс всеми силами удар на Липоголовский. Противник бежал. За день 30 июля Москаленко захватил 28 исправных немецких танков, стоявших без топлива и боеприпасов, 15 орудий и полсотни грузовиков.

В ночь на 31 июля на помощь забаррикадировавшимся в Липоголовском и Липолебедевском мотодивизиям 14-го танкового корпуса подошли с запада 50 немецких танков и 600 грузовиков с мотопехотой, артиллерией и боеприпасами. В район Сухановского подошли ещё 30 немецких танков с батальоном мотопехоты. В район Майоровского - ещё два десятка танков.

Но не танки и не артиллерия выручили немецких окруженцев от казавшегося неминуемым разгрома. Их спасло господство немецкой авиации в воздухе. Только за один день 30 июля 189-я танковая бригада армии Москаленко потеряла 20 танков от прямых попаданий авиабомб.

Кровопролитные бои севернее Калача продолжались и весь день 31 июля. Стороны оспаривали друг у друга инициативу и к вечеру удержали свои позиции.

Выполняя приказы командующего фронтом, командарм Москаленко ещё пять дней и ночей раз за разом возобновлял атаки. Танков у него оставалось всё меньше.

Тем временем центр тяжести сражения под Сталинградом мало-помалу переместился на котельниковское направление.