/ продолжение /
Еще в Союзе нам до боли был знаком лозунг: "Реклама - двигатель торговли". Оказыва- ется, не все что мы учили - это плохо. В каждой куче навоза может блеснуть крупица зо- лота. Не успел ещё Рома закрыть рот, как у коляски, в которой вальяжно развалился Гоги, собралась толпа любопытных. Это даже не наше природные данные. Это состояние духа. Не любопытный еврей - это уже не настоящий еврей. - И что ты хочешь за эту дохлую рыбину с мордой напоминающей мне покойного свата?- спросила тучная еврейка в черной шляпе "конц света", предварительно потыкав своими твердыми как карандаш пальцами по самым жирным гогиным местам. - Не давая Роме раскрыть рта, Люба вдруг закричала: - Не продается! У Ромки отвисла челюсть. Но тут ринулся в атаку пейсатый представитель религиозной общины: - Дамочка! Вы пришли на рынок торговать или себя показать? - Жук черный!- взвился из своей коляски Гоги,- иди, доучи Тору. Подхватив полы лапсердака, пейсатый ретировался с поля торговли. В это время подошла русско-еврейская бабушка и, ткнув пальцем в Гоги, сказала: - Вот это очень приличная рыба. Я бы такую даже не жарила,а поместила бы в аква- риум. Пусть внучата любуются. Очень уж она напоминает мне покойного дедушку в моло- дости. - Бабуля, а это мысль!- ответил за хозяев Гоги,- всю жизнь знал, что нет никого муд- рее старой еврейской леди. Люся заворочалась в тревожном сне. - И чего тебе не спится,- проворчал Рома, стаскивая с супруги отстаток узкого одея- ла. А Люся продолжала смотреть вторую серию. В этой серии начался настоящий аукцион. Посыпались самые невероятные предложения. Цены как за килограмм живого веса, так и за все изделие в целом, росли как за по- лотно Ван-Гога. От предлагаемых сумм у Ромы "поехала крыша". От сознания, что он стоит намного больше, чем яхта у шефа, Гоги засиял улыбкой ла- уреата Канского фестиваля. И только Люся безучастно смотрела на весь этот гармыдер. Как всякой нормальной жен- щине, ей противен был этот торг живым товаром. - Евреи! Ша!- закричала она.- Как вам не стыдно! Вы что забыли о Катастрофе! Вы что забыли о жертвах Шестидневной войны! У вас уже нет ничего святого!.. - Мадам, при чем тут Шестидневная война,- поинтересовался интеллигент в очках. - А ещё очки надел,- встрял Рома и, уже совсем не к месту выпалил: "Не уверен - не обгоняй!" - Все,- сказала как отрезала Люся,-тащим его обратно. Затем сделаем ему обрезание
|