Глава 229.



Четыре дня провела бригада Катукова на тыловом рубеже, приводя себя в порядок.

В составе бригады произошли изменения. Вместо батальона пограничников в бригаду вошёл батальон вооружённых пулемётом и противотанковой пушкой тихоходных 27-тонных английских танков "Матильда".

В ночь на 3 декабря поступил приказ Рокоссовского поддержать танками фронтальный контрудар на Крюково и Каменку. В этих населённых пунктах сосредоточился и укрепился авангард группировки противника, рвущейся к Москве кратчайшей дорогой с северо-запада по шоссе Клин-Солнечногорск-Москва. Главная роль в операции, разработанной в штабе Рокоссовского, отводилась 8-й гвардейской стрелковой дивизии, возглавляемой после гибели генерала Панфилова генерал-майором Ревякиным. Кроме танкистов Катукова поддержать панфиловцев должны были 44-я кавалерийская дивизия и 17-я стрелковая бригада.

На перегруппировку и сосредоточение войск ушли сутки. Провести разведку минных полей и системы огня противника не успели. Жуков запретил Рокоссовскому откладывать операцию.

Утром 4 декабря после артподготовки панфиловцы пошли в атаку. Танки Катукова наступали в цепях пехоты, помогая ей преодолевать проволочные заграждения и оказывая моральную поддержку.

Атака успеха не имела. Продвинувшись на 100 метров, панфиловцы залегли, прижатые к земле шквальным огнём, а затем откатились на исходный рубеж. Танки Катукова угодили на минное поле и тоже отступили.

В ночь на 5 декабря атака повторилась и вновь была отражена с большими потерями. Два КВ и четыре танка Т-34 подорвались на минном поле. Два танка Т-60 сгорели, подбитые противотанковой артиллерией противника. Все КВ и Т-34 удалось отбуксировать в тыл и отремонтировать.

Перед рассветом 6 декабря командиры частей и соединений собрались в жарко натопленной штабной избе генерала Ревякина. Приказ командарма Рокоссовского на предстоящий день оставался прежним. После продолжительных прений сошлись на том, что без разведки всё равно не обойтись. Разведку вызвался произвести генерал Катуков. Помощник начальника штаба бригады по разведке капитан Лушпа лично отобрал из вызвавшихся добровольцев отряд под командой старшего сержанта Устьяна. Вооружившись автоматами и противотанковыми гранатами, разведчики в белых маскхалатах пробрались по тылам противника, нанесли на карты обнаруженные огневые точки и наметили маршруты их обхода. На обратном пути разведчики устроили засаду в лесу. Дождавшись следующего без охранения одинокого грузовика с пехотой, они забросали грузовик гранатами, разогнали пехоту, взяли в плен "языка" и доставили его в штаб бригады.

Основываясь на результатах разведки, в штабе генерала Ревякина составили новый план операции.

Она началась утром 7 декабря с получасовой артподготовки. В бинокль генерал Катуков наблюдал, как взлетают на воздух
брёвна блиндажей, стволы и колёса орудий, как рушатся дома, отмеченные разведчиками на карте.

На этот раз первая немецкая траншея была захвачена атакующими с ходу. Попытка развить успех и атаковать вторую линию немецкой обороны была пресечена плотным огнём. Тогда в обход противника с флангов устремились справа - 1077-й полк панфиловцев, усиленный танковой группой старшего лейтенанта Лавриненко, а слева - 45-й полк кавалерии из 44-й дивизии полковника Куклина, усиленный группой танков старшего лейтенанта Бурды. Часть кавалеристов спешилась, вооружилась ручными пулемётами и заняла место на броне танков Бурды. Проходы в минных полях для обеих фланговых группировок были к утру расчищены сапёрами бригады Катукова.

Подавив противотанковую батарею на окраине деревни, танкисты Бурды с десантом на броне ворвались в Каменку.
Противник забаррикадировался в домах и подвалах и яростно сопротивлялся. В небе над Каменкой появились два звена "Юнкерсов" и принялись с воем пикировать на всё, что двигалось, не разбирая своих и чужих. Потом прилетели истребители с красными звёздами на крыльях и отогнали немецких пилотов.

Лейтенант Каландадзе, чей танк КВ ворвался в деревню одним из первых, направил машину прямиком на двухэтажное кирпичное здание немецкого штаба. Из дома бросились во все стороны офицеры в высоких фуражках с декоративными ушками, если и защищавшими уши от холода, то разве что на курортах Франции, но никак не в снегах России.

Стена двухэтажного дома завалилась. По броне танка застучали кирпичи. Десантники успели покинуть броню КВ перед тараном и уже вели зачистку деревни автоматами, пулемётами и гранатами во дворах и на огородах. И только один красноармеец-узбек, вооружённый ручным пулемётом, ухитрился удержаться на броне и увернуться от падающих кирпичей.

Покрытый копотью и кирпичной пылью танк Каландадзе продолжил рейд по горящей деревне, тараня и разваливая дом за домом, а пулемётчик-узбек не подпускал к танку немецких пехотинцев со связками гранат. Когда пулемёт вдруг умолк, Каландадзе остановил танк, выбрался из башни и увидел, что пулемётчик лежит в снегу. Спрыгнув в снег, лейтенант убедился, что пулемётчик убит осколком снаряда противотанковой пушки. Накрыв труп брезентовым чехлом, командир танка вернулся в башню и приказал отступать. Танк попятился и оставил поле боя.

Башню танка лейтенанта Матяшина пробил снаряд немецкой пушки. Осколком лейтенанту оторвало три пальца правой руки. Перебинтовав окровавленную руку, лейтенант продолжил бой за деревню.

Тем временем с другого фланга на окраину Крюково ворвались танки старшего лейтенанта Лавриненко.

Жестокий бой за Каменку и Крюково шёл до темноты и продолжился ночью. На рассвете 8 декабря противник, подогнав из Солнечногорска резервы, предпринял контратаку. Генерал Катуков ввёл в бой последний резерв - батальон из шести танков под командой капитана Герасименко. К вечеру 8 декабря немцы ушли из Крюково и Каменки. Немецкое дефиле, нависающее над Москвой с северо-запада, было таким образом срезано.

Обещанный газетчикам всего мира репортаж о победоносном входе немецких войск в Москву по шоссе через Клин и Солнечногорск так и не состоялся. Как и в 1918 году, Германия потерпела поражение в войне, стоя одной ногой на пороге неприятельской столицы. Однако в 1918 году войсками Германии командовали ответственные прусские генералы, а не самонадеянный и самовлюблённый ефрейтор с задатками художника-акварелиста, уверовавший благодаря придворным льстецам в то, что Германия - это он сам, а он сам - это и есть Германия.