Глава 216.



Апрельским утром 1942 года генерал-майор Катуков на штабной "эмке" ехал по Старой смоленской дороге в сторону Москвы. От расположенного восточнее Гжатска штаба 1-й гвардейской танковой бригады, которой командовал генерал, до Москвы было 180 километров. Начищенный шофёром до блеска чёрный кузов видавшей виды "эмки" блестел на весеннем солнце. В планшете на боку у генерала лежал приказ Наркома обороны отвести бригаду с фронта в Москву, а самому прибыть вместе с комиссаром в Главное управление автобронетанковых войск к генерал-лейтенанту Федоренко.

Дорога до Москвы заняла четыре часа. Ехали через сожжённые города и деревни, по полям осенних и зимних боёв, объезжая наполненные водой воронки. Тут и там по сторонам дороги чернели остовы сгоревших танков и броневиков, раздавленных гусеницами и исковерканных бомбёжкой орудий, а вокруг чернел обгоревший лес.

Наконец за поворотом показалась Москва. Через Дорогомилово и Бородинский мост выехали на Садовое кольцо. На улицах уже разобрали баррикады, а проходы между противотанковых ежей стали шире. Вдоль первых этажей домов по-прежнему были выложены мешки с песком. Над городом всё так же висели аэростаты.

На столе в кабинете у генерал-лейтенанта Федоренко, где не раз приходилось бывать Катукову, как всегда дымился чайник. Принесли бутерброды. За чаем Федоренко ознакомил прибывших с приказом: на основе 1-й гвардейской танковой бригады сформировать 1-й танковый корпус.

- С повышением вас в должности, друзья. Чувствуете, что это означает? Мы снова можем себе позволить формировать крупные бронетанковые соединения, о чём осенью и зимой и помыслить не могли.

- Какие части войдут в состав корпуса? Сколько будет танков и каких моделей?

- Танков будет всего около 170. Примерно половина из них - Т-34 и КВ. Остальные - Т-60 и Т-70. Кроме вашей бригады в корпус войдут ещё две танковые бригады, одна мотострелковая бригада, дивизион реактивных миномётов, разведбатальон и другие подразделения. Корпус уже формируется в Липецке, а вы пока оставайтесь в Москве, решайте на месте все вопросы с формированием штаба корпуса и оснащением его всей необходимой матчастью. Личный состав бригады размещайте в Спасских казармах на Хорошевском шоссе. Пусть гвардейцы отдохнут и приведут себя в надлежащий вид.

Вечером того же дня бригада Катукова прибыла в Москву и разместилась в Спасских казармах. Первым делом гвардейцы отправились в баню, где не мылись уже полгода, с момента отправки бригады на фронт.

Полковника Катукова война застала в окружном госпитале Киева, где полковник проходил курс реабилитации после хирургической операции. Курс далеко ещё не был завершён, шов то и дело воспалялся, и полковник с температурой 38 находился в палате для лежачих больных, когда перед рассветом 22 июня рядом с окружным госпиталем взорвалась бомба и в палате вылетели все стёкла. Разбуженные люди включили радио, но ничего особенного не услышали. Посовещавшись, пришли к выводу, что имела место крупная международная провокация и что днём всё должно разъясниться. В полдень они узнали, что началась война. Полковнику стоило немалого труда уговорить главного врача выписать его как "вполне поправившегося". Лишь к вечеру 23 июня добрался полковник на попутках в городок, где дислоцировалась 20-я танковая дивизия, которой он командовал. В штабе дивизии он узнал, что его заместитель полковник Черняев с танковым полком и артполком уже выступил маршевой колонной в сторону Луцка по приказу командира 9-го мехкорпуса генерала Рокоссовского. Катуков позвонил в штаб Рокоссовского. После долгих неудачных попыток полковнику удалось связаться по телефону с самим генералом Рокоссовским. Полковник доложил о прибытии и попросил уточнить оперативную обстановку.

Голос Рокоссовского в трубке был как всегда спокоен, невозмутим и ровен. Уже тогда Рокоссовский, ещё не успевший прославиться как выдающийся полководец, был известен в армии как образец выдержки, требовательности к подчинённым, а более всего - высокой культуры и неизменной подчёркнутой вежливости в общении с любым собеседником - от рядового до маршала.

- Догоняйте свой авангард. К оперативной обстановке добавить мне нечего: вы и сами уже знаете, что корпус подчинён 5-й армии генерала танковых войск Потапова. Корпус выдвигается на запад в направлении Луцка, где будет участвовать во фланговом ударе по прорвавшемуся на стыке 5-й и 6-й армий противнику. Остальное узнаете на месте.

От военного городка до Луцка было 200 километров. В ту же ночь маршевая колонна полковника Катукова на немногочисленных оставшихся в городке грузовиках перекатами двинулась в сторону Луцка. По штату дивизия полковника должна была состоять из трёхсот семидесяти пяти танков КВ и Т-34. Однако танки эти должны были поступить с завода в середине июля, а пока весь танковый парк 20-й дивизии состоял из тридцати трёх битых БТ-2 и БТ-5, на которых после преобразования кавалерийского корпуса в механизированный проводилась учёба экипажей. В артполку было 24 гаубицы, но совсем не было противотанковой и зенитной артиллерии. В понтонном батальоне не было понтонов. В мотострелковом полку не было ни одной полковой пушки. В батальоне связи из оборудования имелось только учебное старьё. Сильно не хватало грузовиков. Неудивительно, что марш-бросок на запад оказался для личного состава изнурительным.

Вечером 24 июня, когда колонна Катукова в районе Клевани соединилась с колонной Черняева, люди валились с ног от усталости. Однако отдохнуть им не дали. В тот же вечер был получен приказ атаковать во фланг 13-ю танковую дивизию противника. Майор Третьяков повёл в атаку танковый полк. Ни один танк не вернулся из этой атаки. Сгорел в своём БТ-5 и майор Третьяков. Немецкие танкисты контратаковали, но встретили сильный отпор у артиллеристов артполка, развернувших гаубицы на стрельбу прямой наводкой. Противник попытался обойти артполк с флангов мотопехотой, но тут его встретили в штыки стрелки мотострелкового полка и понтонного батальона. Так 20-я танковая дивизия осталась без танков. Впрочем, в батальоне разведки ещё имелся тяжёлый броневик с башней от БТ-5. В него и пересел, сделав его командирской машиной, полковник Катуков.