Глава 203.




За час до полуночи с 15 на 16 июня командарм Петров и комиссар Кулаков выехали из Севастополя в Инкерманские штольни. Путь лежал через Корабельную сторону, дальше - по Лабораторному шоссе. Ехали среди пожаров, среди развалин, то и дело огибая груды камней и воронки. В ночном воздухе стоял запах гари, к которому примешивался запах разлагающихся трупов. Часть трупов за ночь успевали убрать, но трупов было слишком много, и зловоние по мере приближения к передовой становилось непереносимым.

Госпиталь, развёрнутый в Инкерманских штольнях, был переполнен. Врачи и сёстры работали круглые сутки без сна и отдыха. Здесь же, в одной из маленьких комнат, собрались командиры и комиссары соединений Приморской армии. Проводить совещание на ФКП не позволяла обстановка на передовой. Все были осунувшиеся, небритые, с красными от бессонных ночей глазами. И все говорили об одном: о нехватке снарядов и патронов. Только мины и ручные гранаты имелись в достаточном количестве. Однако были нужны снаряды, а с их доставкой в Севастополь морским путём возникли большие проблемы: вся акватория бухты Северная простреливалась противником из тяжёлых орудий, а в Южную бухту, где ещё возможна была выгрузка, пройти можно было только через Северную. Расход снарядов уже пришлось сократить до 15 000 в день вместо прежних 20 000. Дневной лимит патронов сократился на треть. Это вынуждало командиров соединений экономить боеприпасы и отказываться от контратак и от преследования отступающего противника.

На совещание не смогли прибыть комендант и комиссар юго-западного сектора обороны. Там сильно обострилась обстановка. Туда и отправились Петров с Кулаковым после совещания.

Генерал Петров вызвался вести машину, ему было не в первый раз колесить ночью по передовой. Однако и он проскочил в темноте нужный поворот.

- Что за чёрт? Здесь должен был быть блок-пост.

Проехали ещё сто метров и остановились. Вокруг машины стали падать мины. Это немецкие миномётчики открыли огонь на шум мотора. Стало понятно, что заехали не туда. Петров дал задний ход, потом развернулся и нажал на газ. Со второй попытки выбрались на нужную дорогу. Вскоре машину остановил патруль.

Комендант первого сектора, встретивший прибывших на НП, был мрачен. Накануне румынские горные стрелки захватили ключевую высоту, господствующую над Балаклавской дорогой. Теперь это грозило защитникам города крупными неприятностями.

Уже начинало светать, и возвращаться в Севастополь было поздно. Петров и Кулаков отправились в штаб первого сектора. Однако противник в эту ночь не дремал, а его артиллерийские наблюдатели, дежурившие на высотах, знали своё дело. Машина Петрова и Кулакова попала под артобстрел. В предрассветных сумерках разрывы казались безобидными деревьями, вырастающими у дороги. К счастью, немецкие артиллеристы стреляли с перелётом.

16 июня 30-й корпус возобновил наступление. К вечеру немцы заняли усадьбу совхоза "Благодать" на стыке первого и второго секторов обороны. Развивая успех, достигнутый накануне, они предприняли также попытку прорваться к Ялтинской дороге в тылу у Приморской армии. Лишь с большим трудом удалось Петрову и коменданту первого сектора не допустить прорыва.

17 июня Манштейн ввёл в бой 46-ю пехотную дивизию. Атака следовала за атакой. Вечером 95-я стрелковая дивизия не выдержала натиска свежей немецкой пехоты и отступила, пропуская немцев к берегу моря южнее Любимовки.

30-я береговая батарея оказалась в окружении. На следующий день сверхтяжёлый немецкий снаряд привёл орудийную башню батареи к молчанию. Броня выдержала удар сокрушительной силы, но поворотный механизм более не действовал, и орудийные стволы замерли, уставившись в небо. Гарнизон в 200 человек отступил в подземные казематы. Связь с батареей пропала. Все попытки деблокировать батарею извне к успеху не привели. В тот же день пехота Манштейна ценой больших потерь завладела Братским кладбищем. Продвижение это было на первый взгляд ничтожным - всего на сто метров с небольшим, - но эффект был чрезвычайно важным. Батарея тяжёлых немецких миномётов с наступлением темноты выдвинулась на кладбище и открыла огонь по Корабельной стороне и входу в бухту Северная.

В штабе Приморской армии настроение было подавленное. Долго удерживать последние укрепления на северном берегу бухты не представлялось более возможным. Однако ещё были сильны позиции защитников города на Гайтановских высотах, на Сапун-горе, на Суздальской горе и на высоте Карагач.

Командование всерьёз опасалось немецкого морского десанта в районе мыса Херсонес. На ФКП решили произвести глубокую разведку с моря. В ночь на 19 июня в море вышли две шлюпки - "шестёрка" и "четвёрка". В шлюпках было 18 разведчиков во главе с лейтенантом Фёдоровым.

Высадиться в заданном районе побережья разведчикам не удалось: всюду был противник. Возвращаться ни с чем не хотелось. Решили взять мористее, в тумане выйти в открытое море, переждать там светлое время суток и в следующую ночь попытаться высадиться далее к западу.

В это время из тумана выскочили два итальянских сторожевых катера и устремились прямо к шлюпкам. В мегафон прозвучала команда: "Хальт!" В ответ раздалась пулемётная очередь. На катере был убит рулевой. Сторожевики развернулись и скрылись в тумане. На смену им прибыли два торпедных катера и издалека открыли огонь из крупнокалиберных пулемётов и 20-миллиметровых пушек. Бой продолжался полчаса. Восемь раз проносились итальянские катера мимо шлюпок, поливая их огнём. На "шестёрке" был пробит борт, один разведчик был убит, ещё восемь человек были ранены. Но в конце концов и торпедные катера ретировались.

Лейтенант Фёдоров приказал грести обратно к Севастополю. Шли медленно: повреждённая "шестёрка" всё более отставала от шедшей впереди "четвёрки". Дорогу "четвёрке" преградила, всплыв из пучины, итальянская подводная лодка. Немедленно открылся люк, из него стали выпрыгивать итальянские подводники. Не успели они добежать до пулемётов, как шлюпка открыла огонь. Итальянские подводники столь же проворно попрыгали обратно в люк, и подводная лодка погрузилась. Обе шлюпки вернулись в Севастополь. На следующий день красочный рассказ о ночном морском бое был помещён в газете "Красный черноморец". В свою очередь немецкое радио объявило, что под Севастополем доблестные итальянские моряки потопили два малых корабля противника.