КАРАМОРА

Ночь. Жарко. Бессонница. И, конечно, вопросы всякие, тут как тут… Например: почему драматургам не платят деньги? Я звонил коллегам, спрашивал: они смеются… Посоветовали выпить валерьянки.
Вокруг лампы, неожиданно, с треском заметался огромный, странный комар—Карамора. Он такой неуклюжий, нелепый, что непонятно как он летает. Хочется даже ему помочь… Карамору боятся, считают опасным, малярийным… Но это ерунда… Карамора совершенно безобиден. Он даже не ест ничего. Изредка собирает цветочную пыльцу.
Карамора мне очень симпатичен. Поэтому я решил обратиться к нему с вопросом, на который не могу получить ответа у государства, таинственного, как Марианская впадина.
Такие вопросы нельзя задавать, не подкрепив себя интеллектуально, поэтому выпиваю бутылку сухого… И спрашиваю грустно: скажи, друг Карамора, почему нам, драматургам, не платят денег? Ну, не просто так: берите, пожалуйста… А за труд! Мы пишем пьесы, пьесы идут в театрах, артисты кричат в них друг на друга, целуются, дерутся… То есть, пьеса у драматурга идёт, а денег у него нет?
Милиционерам платят, работникам метро платят, министрам, ненавидимым горячо и стабильно—даже им платят! И ещё как! А драматургам не платят!
Хотя министры у нас в долгу: они народу портят настроение, а мы исправляем…
Ты, наверное, думаешь, что я вру, что так быть не может… Ну, я не знаю… Ну, сам посуди: театры со скрипом высылают нам 300, 400, тысячу рублей за исполненный спектакль по нашей пьесе (10 % от валового сбора), но разве это—платят?! Чтобы как-то (плохо) прожить драматургу на эти деньги месяц, нужно, чтобы театры сыграли 90—100 спектаклей! Но ведь это совершенно нереально! (Умершие классики не в счёт)… Играют, ну, 2, 3, 5… У кого-то 15… Но что это меняет?! Посчитай эти суммы, Карамора, и ты всё поймёшь! Если кто-то другой ни черта не понимает, то ты-то, наверняка, поймёшь! Ты такой большой! И ни у кого в мире нет таких длинных, тонких, изящных лапок! Это ведь о чём-то говорит! Впрочем, друг Карамора, я устал… Привет тебе, и спокойной ночи! Сейчас улетишь на улицу, к деревьям… Сядешь на листочек… Замрёшь! Ветерок, прохладно! Крылышки расправишь, вздохнёшь! Благодать! Везёт тебе, друг Карамора! Ну, лети, лети! Не теряй время зря! Жизнь быстро проходит!

Прошёл день. Пытался писать. Не могу. Жарко! Наступила ночь. Горит лампа, Карамора на месте. Ножки переставляет. Молчит. Видимо, ждёт, когда я опять плакаться начну.
Я начну, конечно… Сейчас, квас допью и начну… Интересно, как он ко мне относится? Всё, начинаю монолог…
Я. Месяц назад, брат Карамора, произошла фантастическая штука! Знаменитого режиссёра, Народного артиста, профессора, лауреата всех премий (И! не очень молодого человека, что совсем не мелочь…) выперли из возглавляемого им театра, без всякого объяснения причин! Из театра, который он мог спасти от прозябания! Его для этой цели туда и назначили! И, вдруг, быстро выперли! Только он крылья расправил, ну и выперли…
Узнал он об этом, сидя в машине. Ехал куда-то, крутил радио, и наскочил на это известие. Ну, что… Любопытно ему стало, за что его так… Он к суровости такой не привык… Мировая знаменитость, всё-таки… Ну, вот и попытался он попасть на приём в «высшие сферы», где судьба его решилась так странно… Вовсе не собирался он скандалить, просто интересно ему было узнать, чем не угодил… Ну, звонит, просится на приём, а «высшие сферы» заняты! То их на месте нет, то у них столпотворение—собрание других «высших сфер», и так каждый Божий день… В конце концов надоело режиссёру регулярно разбиваться об этот «измаил», пробормотал он что-то странное, что мол «собака зарытая воняет»… Что-то про «деньги проклятые»… Что-то про тёмные делишки, в которые его не втянут ни в коем случае… Плюнул яростно в сторону «высших сфер», и уехал в Бразилию, в Рио, ставить очередной спектакль… Там встретили его подобающим образом, и режиссёр успокоился. После грандиозной, шумной премьеры, он хотел уехать в Италию, предложили ему возглавить известный театр… Уехать навсегда… Подальше от «запаха зарытой собаки»… К окончательному решению он, кажется, не пришёл, а пока гуляет по набережным Рио в белых штанах. И обдумывает постановку оперы «Набукко» в Ханое… Ждут его там с великим нетерпением. Интересно вьетнамцам перевоплотиться в древних евреев и вавилонян. Очень понимаю. Сам бы хотел…
Ты, брат Карамора, наверняка думаешь, что обсуждалось же театральной общественностью увольнение Знаменитого Режиссёра? Конечно! Ещё как! Шум поднялся ужасный! Требовали ясности, прозрачности, доказательности… И полетели из «высших сфер» всякие объяснения… Кто-то «оттуда» в газетах «освещал» вопрос… Но бесполезное это дело, в газеты писать… Особенно в случае с режиссёром… Никто газетным бумажкам не верил. Почему режиссёра не пригласили для объяснений? Боятся? Чего боятся? Правды? Ну, видимо, её… Иначе чего же? Уж очень странное получилось увольнение! Так увольнял, кого хотел Аль Капоне, известный мастер увольнений…
Взбешённые люди театра потребовали реконструкции «высших сфер»… Но, напрасно… Другие «высшие сферы» встали стеной на защиту своих «младших братьев»… И дело заглохло… Они всегда встают стеной друг за друга… Люди театра в недоумении притихли… Думают… Что это? Кто мы теперь такие есть? На самом деле?!
А теперь скажи мне, брат Карамора, могу ли я идти в этот «измаил» со своим животрепещущим вопросом: когда вы, жлобы, будете платить нам деньги за работу?!
Могу?! Нет, не могу… Я только с тобой считаю целесообразным поговорить на эту тему… Поскольку верить сегодня нельзя даже Мюллеру! Спокойной ночи!

Ещё день прошёл. Писать не хотелось. Смотрел американские фильмы, разные… Сделаны прекрасно, но не покидает ощущение, что каждое слово взвешено на весах конъюнктуры… Отличные агитки, сделанные по заказу госдепа, ЦРУ, сената, и всякого другого начальства… Советским фильмам до них, (в этом смысле) как до звезды…
Посмотрел и наш фильм, российский… Жалкое зрелище… Кажется, режиссёр сняла его на деньги, взятые в долг у соседки пенсионерки… Ну что можно снять на такие гроши? А рядом возвышается американский гигант, набитый зеленью под завязку, на фоне которого работа наших кинематографистов, (кстати, вполне одарённых) выглядит особенно убого… Жаль, жаль!

Я открыл свой бар—ящик, вытащил бутылку вина, и отхлебнул… Вино было ледяное, но лучше мне не стало… Я огорчился, и решил написать Караморе письмо. В конце концов он у меня, кажется, в друзьях…
Пишу:
Привет тебе, брат Карамора! У меня для тебя свежие новости: один режиссёр поставил в крупном периферийном театре «Гамлета»… Это понятно, пьеса хорошая, притягивает художника в расцвете сил… Заделал этот шикарный парень такую вот мизансцену: Гамлет насилует Афелию на оранжевом рояле… Да! Поверь мне, Карамора, предпосылок для появления такого абзаца совершенно не было… Но режиссёру это совершенно безразлично… Он азартно, с восторгом рвёт хрупкую паутинку моральных и художественных запретов… Он пробивает дорогу новому театру. Он гений! Он путеводная звезда, он—реформатор! Он, если потребуется, если позовёт вдохновение, сплетёт из бородёнки Шекспира брелок для ключа от своего хозяйственного сарая!
После скандального спектакля зрители хотели убить реформатора, но
ограничились судом. Суд проиграли. Им напомнили—свобода! Зрители пошли в « высшие сферы», но и оттуда их мягко, дружелюбно поперли...
Режиссера не уволили, работает…Преподает…Его ученик поставил «Гамлета» без монолога « Быть или не быть»… Объяснил тем, что монолог «не актуален»… Страна встала с колен, развивается мощно, а тут эта слякоть: «Быть или не быть»… Не нужно! Шекспиру нужно, а ему не нужно! То что пьеса вообще «не про то», его мало волнует… Он ставит «про своё»…

С потолка послышался тихий, раздражённый басок:
--Не пиши дальше! Я всё это знаю!
Я поднял голову. У лампочки сидел Карамора. Это он вдруг заговорил. Я нисколько не удивился.
КАРАМОРА. Объясни мне, что ты хочешь выпросить у чиновников? Какие деньги?
Я. Маленькие!
КАРАМОРА. А именно?
Я. Шестьсот тысяч долларов в год на всех российских драматургов! Пусть дадут на оплату 100 премьер. Пусть хоть одну премьеру в году оплатят драматургу. Государство оплатит, а не театр, который сам не знает, где ему деньги брать. То есть, сто авторов—сто премьер. По шесть тысяч на брата…
КАРАМОРА. Почему шесть тысяч?
Я. Эти деньги должны поддержать драматурга в течении года. По 500 долларов в месяц… То есть, 17-18 тысяч рублей… Минимум прошу! Разве это не скромно? Разве меня можно назвать рвачом? Разве наши проблемы не очевидны?
КАРАМОРА. Очевидны… Только вам ничего не дадут…
Я. Но почему?!
КАРАМОРА. Просто не дадут и всё! Двадцать лет не давали, а сейчас дадут? Зачем? Тебя пригласят на пятиминутную беседу, потому что просто так отмахнуться от тебя нельзя, пьесы твои идут по всей стране…Да и потом, можно будет важно сказать: мы ведём с авторами диалог! Тебе пообещают «продумать вопрос», потом скажут «всего вам доброго», и забудут о вашем существовании…
Я. Но почему?
КАРАМОРА. Ваш вопрос слишком мелкий… Ты посмотри что вокруг делается…И тут вы с вашей ерундой…
Я. Ну что, безнадёга?
КАРАМОРА. Абсолютная… Слушай, наш король прочитал твои пьесы, и приглашает тебя ко двору, на службу… Будешь сценарии для праздников сочинять… У нас хорошо, весело… Мы танцуем, поём… Мы не жадные, мы, кажется, не дураки, я даже уверен в этом… За каждый сценарий тебе будут выдавать миллион бутылок нашего вина… Ну, знаешь, мы собираем цветочную пыльцу и делаем из неё вино и конфеты… Ну, согласен? Если согласен,--летим!
…Ну что тут думать! Конечно, я согласился! Надел новую рубашку, почистил ботинки, и улетел! Миллион бутылок! Где ещё я найду такое отношение?!