Глава 182.



Предоставляя в 1898 году Гонконг в аренду на 99 лет Великобритании, на тот момент ведущей военно-морской и торговой мировой державе, правительство Китая убивало сразу двух зайцев: во-первых, оно тем самым способствовало установлению морских торговых связей со всем миром и экспорту китайских товаров морем во все концы земного шара. А во-вторых и в главных - это была единственная возможность для Китая сохранить суверенитет перед лицом экспансионистских планов Японии, имевшей самую сильную армию и самый сильный ВМФ в регионе. Без гарантий безопасности со стороны Великобритании и США Китай стал бы лёгкой добычей Японии.

Вместе с островом в аренду предоставлялся полуостров Каолун и 25-километровая прибрежная полоса материка на север от полуострова Каолун до реки Шэньчуань. Отсюда, с материка, доставлялось в Гонконг более половины необходимой пресной воды. Здесь же, на материковом берегу, располагались все доки для ремонта коммерческих судов, заходивших в гавань Гонконга. Здесь располагался и гонконгский аэродром.

С тех пор Гонконг надолго стал торговым аванпостом Великобритании на Дальнем Востоке.

Однако он никогда не был военно-морской крепостью. Это был открытый город, защищаемый непререкаемым авторитетом Великобритании, но мало приспособленный к обороне в случае войны. Слишком он был уязвим для нападения с суши и слишком зависим от материковой прибрежной полосы, чтобы можно было строить на нём военно-морскую крепость. Её и не строили.

Совершенно иначе относились к своим аванпостам на Тихом океане США. Их острова Гуам и Уэйк были образцовыми военно-морскими крепостями.

В 1941 году Гонконг уже был одним из крупнейших торговых портов мира. Но защитить его в случае войны мог только очень сильный военно-морской флот в сочетании с достаточно сильной группировкой сухопутных войск на материке. После гибели двух английских линкоров в первые дни войны ВМФ Японии стал сильнейшим в регионе. Сухопутных войск на материке у генерал-майора Молтби, командующего гарнизоном Гонконга, было слишком мало, и качество этих войск оставляло желать лучшего. Когда дело уже шло к войне, Молтби буквально бомбардировал метрополию требованиями прислать ему подкрепления. В Лондоне все эти призывы клали под сукно. Запирать сильный гарнизон в крепости, удерживать которую сколько-нибудь долго всё равно было невозможно вследствие множества обстоятельств непреодолимой силы, в Лондоне считали бесполезным.

Когда японская сухопутная армия утрм 8 декабря стала переправляться через реку Шэньчуань, генерал Молтби оказался в незавидном положении. У него под рукой было только две бригады, одна из которых только что прибыла из Канады. Это были далеко не первоклассные войска. Что было делать генералу Молтби? Одну бригаду он оставил на острове, чтобы прикрыть побережье от военно-морского десанта, который японцы и в самом деле уже готовили. На материке генерал развернул на холмах, господствующих над рекой Шэньчуань, три батальона пехоты и четыре артиллерийских батареи. Эти войска в течение пяти дней удерживали на 18-километровом фронте натиск 38-й японской дивизии, после чего под угрозой окружения были эвакуированы с материка. Японцы заняли побережье и предъявили генералу Молтби ультиматум, дав на его принятие двое суток. 15 декабря, когда японский ультиматум был отклонён, началась бомбардировка острова с воздуха и гаубицами через пролив. После четырёх суток артподготовки и бомбёжек, когда на острове были разрушены две трети резервуаров с пресной водой, вежливые японцы прекратили огонь и вторично предложили генералу Молтби сложить оружие. Когда и на этот раз ультиматум был отклонён, в ночь на 18 декабря в северо-восточной части острова высадился японский десант. Принимая во внимание, что честь мундира была спасена, а у населения Гонконга кончились запасы пресной воды, губернатор Марк Янг и генерал Молтби выбросили белый флаг и сдали остров японцам. Потери генерала Молтби за десять дней боёв составили 4440 человек. 38-я японская дивизия потеряла 2754 человека.

В отличие от Гонконга, Сингапур был военно-морским аванпостом Великобритании на Дальнем Востоке. Оборонять Сингапур в Лондоне собирались до последней возможности. До конца декабря в Лондоне теплилась надежда, что генерал Парсиваль удержит наступление японской армии с севера на рубеже реки Перак. 24 и 25 декабря японские войска форсировали Перак,
а затем отбросили генерала Парсиваля к реке Слим.

7 января японцы разбили войска генерала Парсиваля в сражении на реке Слим и, преследуя его по пятам, заняли центральную часть Малайи.

Тем временем 8 января на театр войны прибыл глава объединённого командования Австралии, Великобритании, Голландии и США в Юго-Восточной Азии - генерал Уэйвелл. По дороге в свой штаб на острове Ява он проинспектировал штаб командующего войсками Великобритании в Малайе генерала Пуанолла. Тот сменил за десять дней до этого во главе командующего в Малайе генерала Брук-Пофэма, которого в Лондоне признали малоспособным и отозвали.

11 января японские войска заняли Куала-Лумпур. Генерал Уэйвелл доложил в Лондон, что "скорость продвижения японской пехоты через джунгли в сторону Сингапура превосходит все его ожидания" и что, ознакомившись на месте с обстановкой, он, Уэйвелл, находит боеспособность 9-й и 11-й дивизий недостаточной, а оперативную обстановку на полуострове в целом "до некоторой степени критической".

Комитет начальников штабов в метрополии был поставлен перед фактом: Сингапур немедленно нуждается в подкреплениях. Если японские войска подойдут к нему раньше, чем прибудут подкрепления с моря или с суши, удержать крепость не удастся.

Англичане перебрасывали войска в Малайю и на острова Голландской Индии с присущей им неторопливостью. Уэйвелл был вынужден двинуть на север, в малайзийскую провинцию Джахор, большую часть гарнизона Сингапура: город, представлявший собой хорошую крепость со стороны моря, был совершенно не приспособлен к обороне с суши, и остановить японцев следовало именно там, в провинции Джахор, где численный перевес развёрнутой британской группировки мог быть реализован. Оставив Сингапур почти без гарнизона, Уэйвелл возлагал все надежды на прибытие большого морского конвоя с войсками, обещанного ему из Лондона.

Сражение в провинции Джахор было проиграно англичанами в несколько дней. 21 января Черчилль поставил Комитет начальников штабов перед фактом: надежд на удержание Сингапура почти нет. Вечером того же дня он предложил подумать над тем, не следует ли перенаправить все следующие в Сингапур подкрепления в другое место, например, в Бирму. Потеря Сингапура станет, конечно, ударом по престижу Великобритании. Однако потеря Бирмы станет уже катастрофой, ибо откроет Японии удобную дорогу из Китая в Индию.

В Комитете начальников штабов произошли путаница и замешательство. После продолжительных дебатов никакого решения принято не было. Престиж Великобритании и без того уже трещал по швам, чтобы можно было после Гонконга сдать ещё и Сингапур. Правительство Австралии настоятельно требовало, чтобы Лондон использовал своё влияние для привлечения Тихоокеанского флота США к защите северного побережья Австралии, которому уже угрожали японцы, захватившие в январе Рабаул, ключевой форпост в архипелаге Бисмарка. В противном случае оно, правительство Австралии, оставляло за собой право отозвать все свои войска для защиты собственной территории.

29 января Уэйвелл приказал генералу Парсивалю эвакуировать провинцию Джахор, где японцы высаживали на побережье один десант за другим. В три дня генерал Парсиваль отвёл все войска с полуострова на остров и 31 января взорвал дамбу.

В тот же день тяжёлая артиллерия японцев открыла огонь через пролив по аэродромам Сингапура. Уэйвелл приказал перебазировать всю авиацию на Суматру.

9 февраля японская пехота форсировала семисотметровый пролив и высадилась на острове. Сражение продолжалось неделю. 15 февраля сопротивление англичан, индусов и австралийцев было сломлено. Гарнизон Сингапура капитулировал. 80 000 солдат и офицеров сдались в плен.

Уэйвелл доложил в Лондон: "На стороне Японии было преимущество в авиации, танках и, что более важно, в дисциплине, выучке и моральном духе войск. Полагаю, однако, что первопричина поражения в другом. Вся наша система управления здесь, на Востоке, была уже давно и глубоко поражена благодушием и недооценкой военной угрозы, исходящей от Японии. Первый же сильный удар оказался для нас роковым."