Глава 144.



План операции "Охота на дроф", разработанный в штабе генерала Манштейна, сводился к следующему.

На юге, восточнее Феодосии, противник удерживал позиции на Парпачском перешейке. Все его попытки прорваться отсюда к Феодосии были в апреле отражены Манштейном. Зато в северной части перешейка, в районе Киета, противник неосторожно выдвинулся за линию укреплений, преследуя отступившую 18-ю румынскую дивизию, а затем проявил упрямство, не пожелав эвакуировать дефиле и вернуться за линию укреплений.

Манштейн не мог упустить случай наказать противника за проявленные им самонадеянность и упрямство.

Полагаясь на силу огневой поддержки корабельной артиллерии Черноморского флота, русские неосторожно ослабили свой левый фланг , сняв с него часть войск и сосредоточив две трети всех своих сил на противоположном фланге, где флот подойти к берегу не мог и где поэтому русские ждали прорыва Манштейна. Эти две трети их войск были собраны как на самой парпачской позиции, так и непосредственно за ней до Ак-Моная.

Следовательно, нужно было прорвать ослабленную оборону на южном фланге, ввести в прорыв танки, стремительно обойти ими главные силы русских и прижать их к азовскому побережью, отрезав от Керчи. Манштейн возложил эту задачу на 30-й армейский корпус в составе 28-й лёгкой пехотной дивизии, 132-й и 50-й пехотных дивизий.

Корпус должен был наступать в первом эшелоне при поддержке длинноствольных САУ 190-го артдивизиона, на которые возлагалась задача рвать колючую проволоку впереди пехоты и расстреливать издалека огневые точки противника.

Во втором эшелоне в прорыв вводились мобильные войска - 22-я танковая дивизия и сводная мотобригада полковника фон Гроддека, сформированная из моторизованных подразделений всех немецких и румынских частей, находящихся в Крыму. В третьем эшелоне за этими войсками следовала 170-я пехотная дивизия, первоначально развёрнутая на позициях в центре. На неё возлагалась задача обеспечить надёжную коммуникацию ушедших вперёд войск и сменить мобильные войска на тех участках, где те будут временно вынуждены играть роль блокёров на внутреннем обводе котла вокруг окружённых русских армий. Единственной задачей бригады фон Гроддека было преследование отступающих разбитых частей противника до самой Керчи и дезорганизация всей системы обороны полуострова восточнее котла, который должна была замкнуть 22-я танковая дивизия на азовском побережье у Ак-Моная за спиной у главных сил двух русских армий.

Изюминкой операции был дерзкий десант батальона морской пехоты позади южного фланга сухопутной обороны русских. Его предстояло осуществить под самым носом у господствующего на море Черноморского флота.

Операцию обеспечивал с воздуха 8-й авиакорпус барона фон Рихтгофена в полном составе. Он же обеспечивал сухопутные войска Манштейна предназаченными для защиты аэродромов наземными средствами ПВО, в которых не испытывал недостатка, ибо заслуженно числился в штабе Геринга лучшим в Люфтваффе и образцовым авиакорпусом.

Другой изюминкой операции был подробный план мероприятий по дезинформации противника, включавший ложный радиообмен, демонстративные передвижения войск и инженерно-сапёрные работы, а также превентивную ложную артподготовку и бомбардировку в центре и на левом фланге.

В разработке плана операции большую роль сыграл начальник штаба 11-й армии генерал Велер. Перед самым началом операции Велер был отозван из Крыма Гитлером и назначен начальником штаба группы армий "Центр". Место Велера в 11-й армии занял генерал Шульц. Этот неизмено вежливый генерал с железными нервами командовал прежде пехотной дивизией и получил за храбрость Рыцарский крест.

Операция "Охота на дроф" началась в полном соответствии с планом. В тёмную безлунную ночь с 7 на 8 мая четыре роты пехотинцев 132-й баварской пехотной дивизии, стараясь не шуметь, погрузились на пустынном берегу восточнее Феодосии в штурмовые лодки и ровно в два часа ночи отчалили от берега на вёслах, взяв курс на восток.

В начале четвёртого часа утра над северным и центральным участками фронта загремела артиллерия Манштейна. В 03.25 в гром канонады влились миномёты и длинноствольные штурмпанцеры на южном фланге. Им ответили корабельные орудия и полевые гаубицы русских. В громе канонады никто не услышал шума моторов штурмовых лодок, устремившихся полным ходом к берегу позади первой линии обороны русских. Лодки вошли незамеченными в наполненный водой противотанковый ров. В пулемётные гнёзда и блиндажи в контрэскарповом скате рва полетели гранаты. Русские отстреливались из пулемётов и ранцевых огнемётов. Затем началась рукопашная и в ход пошёл шанцевый инструмент. Над головами морского десанта на бреющем полёте заходили со стороны моря на штурмовку русских позиций "Мессершмитты" фон Рихтгофена. Бомбардировщики тем временем расчищали от минных полей и заграждений предполье, устанавливали задымление и громили выявленные разведкой пулемётные гнёзда и позиции артиллерии.

Слева от правофланговой 132-й дивизии по обе стороны дороги Феодосия - Арма-Эли - Семь Колодезей - Керчь поднялись из траншеи пехотинцы 28-й лёгкой пехотной дивизии. Прикрытые задымлением, они устремились в разведанные проходы в минных полях, следуя за штурмпанцерами 190-го артдивизиона, ломавшими проволочные заграждения на пути пехоты, уже наполовину расчищенном ковровой бомбёжкой "Юнкерсов" Рихтгофена. Выйдя к краю противотанкового рва, три самоходки под командой лейтенанта Буффа стали расстреливать огневые точки противника, уцелевшие по другую сторону. В половине пятого утра к краю рва подполз капитан Грефе, ведший в атаку позади трёх штурмпанцеров первый батальон 49-го пехотного полка. Рядом залёг и открыл огонь из ручного пулемёта унтер-офицер Шельдт. За пехотой спешили со штурмовыми лестницами сапёры. Левее наступал вдоль дороги второй батальон. Здесь, на высоте Татарская Горка, у русских были развёрнуты батареии противотанковой артиллерии. Прежде чем они были расстреляны с безопасного расстояния 75-миллиметровыми орудиями штурмпанцеров лейтенанта Фюрншусса, командир батальона майор Кутцнер получил тяжёлое ранение. Первым по выложенному камнями из феодосийских каменоломен контрэскарпу скатился в противотанковый ров обер-лейтенант Райсснер, ведший в атаку 7-ю роту второго батальона. Его тут же прошила очередь советского автоматчика. Но в пулемётные гнёзда и в блиндаж уже полетели гранаты. Подавив огневые точки, пехотинцы взорвали контрэскарп и уступили рабочую площадку сапёрам, тут же приступившим к прокладке перехода. Раненый обер-лейтенант остался на поле боя в опустевшем блиндаже и продолжал командовать ротой. На левом фланге прорыва наступала 50-я пехотная дивизия. 1-й батальон 123-го пехотного полка, преодолевая полосу проволочных заграждений, понёс большие потери от перекрёстного огня уцелевших после бомбёжки и арталёта пулемётных гнёзд противника и залёг. Подполковник фон Фибан послал усиленную штурмовую роту лейтенанта Райманна подавить одну за другой огневые точки, перемещаясь по краю рва вдоль фронта до самого озера Парпач. Лейтенант Райманн выполнил приказ. К полудню 9 мая в полосе наступления 132-й пехотной дивизии был проложен сапёрами переход через противотанковый ров, и бронетехника бригады фон Гроддека первой переправилась на плацдарм и заняла оборону в предмостном укреплении, неуязвимая для стрелкового оружия противника, противотанковая артиллерия которого к этому времени была практически подавлена. За лёгкой бронетехникой подтянулись пехота и танки. На другой плацдарм, захваченный в полосе наступления 50-й пехотной дивизии, вышли немецкие самоходки.
Тем временем танкисты 22-й танковой дивизии, развернувшись в боевой строй, прорвали оборону русских на всю глубину, вышли у них в тылу на дорогу и покатились по ней в сторону Арма-Эли, практически не встречая сопротивления. Выбив из Арма-Эли танковую бригаду русских, они развернулись на перекрёстке к Азовскому морю и , отразив сильную фланговую контратаку другой танковой бригады, двинулись на север, надёжно прикрываемые с воздуха авиацией фон Рихтгофена.

До этого момента операция развивалась как по нотам. Но тут в план вмешалась природа и начался сильный дождь. Природы генерал Манштейн опасался гораздо больше, чем русских генералов от сохи и штабной чернильницы для доносов и парадных отчётов, благополучно переживших 1937 год. Однако в данном случае природа была на его стороне. Танки остановились и заняли круговую оборону. Дождь лил всю ночь и половину следующего дня. Глинистые дороги пришли в полную негодность. Вся колёсная техника встала. Теперь две русские армии были обречены. После полудня свежий ветер разогнал облака и прилетели "Юнкерсы" барона Рихтгофена. Они и расчистили танкистам, отразившим ещё одну контратаку старых русских танков, дорогу к Ак-Монаю и азовскому побережью. Лёгкая бронетехника фон Гроддека терроризировала на большой дороге застрявшие на марше колонны противника. 11 мая котёл вокруг утративших мобильность и лишившихся коммуникации восьми русских дивизий захлопнулся. Дорогу бригаде фон Гроддека преграждали застрявшие на дороге сотни единиц техники противника. Но теперь уже Манштейну хватило авиации и пехоты. 16 мая 170-я пехотная дивизия и 213-й пехотный полк ворвались на окраины Керчи.

Генерал Манштейн с группой офицеров штаба выехал по расчищенной танкистами и сапёрами дороге на восток. Навстречу брели нескончаемые колонны пленных. Вдоль дороги стояли брошенные грузовики, орудия, лёгкие танки. Поднявшись на вершину высоты в окрестностях Керчи, Манштейн встретил здесь барона фон Рихтгофена, обозревающего открывающуюся панораму в полевой бинокль.

А посмотреть было на что. В яркой синеве майского неба ослепительно сияло солнце. В его лучах серебрилось чёрно-зелёное море. Хорошо просматривался берег по ту сторону пролива. По морю сновали русские катера. Раз за разом пытались они подойти к западному берегу, чтобы забрать хотя бы столпившуюся вдоль него пехоту. И всякий раз их отгоняли самоходки, не тратившие более боеприпасы на ставшую беспомощной неуправляемую толпу на берегу. Вдоль всего берега стояла обозная техника тыловых армейских служб.

18 мая стихла и канонада в тылу. Операция "Охота на дроф" завершилась уверенной победой Манштейна. Он взял 170 000 пленных, 1133 орудия и 258 танков. Лишь незначительная часть войск противника смогла уйти морским путём через пролив.
Ещё много дней держали оборону, запершись в глубоких пещерах и каменоломнях в окрестностях Керчи, немногочисленные группы не пожелавших сложить оружие красноармейцев. С наступлением лета они установили связь с партизанами и стали отваживаться на вооружённые вылазки. Но генералу Манштейну было сейчас не до этих тлеющих очагов сопротивления. На очереди у него был Севастополь.