Глава 134.




Первым в Москву из Сватово вылетел генерал Баграмян. Ему было поручено старшими товарищами по Военному совету Юго-Западного направления на месте произвести рекогносцировку в Генштабе, чтобы уточнить, сколько и каких подкреплений реально будет запросить у Ставки под предлогом нового наступления. Тимошенко и Хрущёв прилетели следом. Все трое разместились в большом доме на улице Грановского. Правда, генералу Баграмяну пришлось довольствоваться диваном в кабинете Тимошенко, но, поскольку маршал большую часть времени проводил в лоне семьи, с которой давно не виделся, генерал Баграмян фактически был здесь хозяином и работал над предстоящим отчётом без помех и сразу за двоих.

Вечером 27 марта приезжих приняли в Кремле Сталин и Шапошников. Баграмян, впервые увидевший Сталина лично, был сильно разочарован: этот скромно одетый человек ниже среднего роста очень мало походил на свои изображения на плакатах и парадных портретах.

Выступать перед высоким начальством Тимошенко и Хрущёв благоразумно предоставили Баграмяну: они боялись поплыть, как только Сталин начнёт вдаваться в детали и задавать вопросы по существу дела - а Сталин это любил. Так произошло и на этот раз. Когда речь зашла об артиллерии, Сталин прервал докладчика вопросом:

- А какие артиллерийские системы являются основными в сухопутной армии Германии?

- 105 - миллиметровые гаубицы, товарищ Сталин.

Сталин удовлетворённо кивнул и продолжал:

- Обратите внимание, товарищи. Этот тип артиллерийской системы слишком сложен для массового производства, и немцам будет непросто восполнить понесённые с начала войны потери и сохранить и впредь свой численный перевес над нами в артиллерии, а ведь артиллерия - это залог победы в войне.

Все с этим согласились.

Когда Баграмян запросил у Сталина 34 стрелковые дивизии, 28 танковых бригад, 24 артиллерийских полка и 756 боевых самолётов, Сталин снова прервал докладчика:

- К сожалению, товарищи, мы сейчас не располагаем такими резервами и ресурсами для усиления Юго-Западного направления.

Встав из-за стола, Сталин стал прохаживаться по кабинету с трубкой в руке.

- Исходя из этого, предлагаю Военному совету Юго-Западного направления отказаться от предложенного им плана большого весеннего наступления на нескольких участках сразу и ограничиться только харьковским направлением, прикрывшись с юго-запада правым крылом Южного фронта. Удар на Харьков должен быть упреждающим. Это значительно облегчит левому крылу Западного направления, где немцы, как мы полагаем, готовятся перейти в начале лета к активным действиям, сорвать оперативные замыслы противника и отразить угрозу Москве. Приходите с новым планом завтра.

На этом аудиенция была окончена.

Первым, кого увидел утром следующего дня генерал Баграмян, проснувшись на диване в кабинете Тимошенко, был адъютант маршала.

-Товарищ генерал, вас дожидается закройщик из Генштаба: приказано к вечеру пошить для Вас новую форму.

Видавший виды шерстяной китель, в котором накануне отчитывался начальник Оперотдела Юго-Западного направления, был весьма далёк от принятой в Кремле образцовой формы одежды.

К вечеру новенькая форма была пошита и сидела на Баграмяне превосходно.

Сталин, встречая вновь прибывших докладчиков, придирчиво осмотрел Баграмяна с головы до ног, удовлетворённо кивнул и усмехнулся в усы.

На сей раз докладывал маршал Тимошенко. Он в точности повторил всё, что было сказано накануне Сталиным, и вновь потребовал тех же подкреплений, о которых говорил накануне Баграмян. Эти цифры были взяты не с потолка, а были результатом проведённой Баграмяном в Генштабе рекогносцировки.

И снова Сталин предложил штабистам Юго-Западного направления умерить аппетиты и не требовать от Ставки невозможного. Сразу после доклада Сталин пригласил всех на ужин.

Обстановка за ужином была весьма непринуждённой. Никто из сидевших за столом - а всего сидело человек десять, включая группу генералов из штаба Южного фронта, - не был обойдён вниманием хозяина, оказанным либо в обмене мнениями по существу, либо в виде реплики, а то и в форме короткого тоста. Сталин уверенно руководил застольем. Он много говорил о развёрнутом в тылу производстве новых моделей вооружений, о новых истребителях Ла-5 и Як-7, о модернизации 45-миллиметровых противотанковых пушек и о новой 76-миллиметровой пушке ЗИС-3, о завершении работ по запуску в производство новых систем тяжёлой реактивной артиллерии - системах М-20 и М-30, о наращивании производства танков Т-34 и лёгких танков Т-60. Говорил он и о формировании в глубоком тылу танковых корпусов, за которыми обязательно должно было последовать и формирование танковых армий.

Под конец ужина Сталин поднялся из-за стола, извлёк из кармана листок мелко исписанной бумаги, поднял над головой трубку в руке, водворяя тишину, и, объявив, что намерен огласить документ особой актуальности, стал читать послание запорожцев турецкому султану. Чтение прерывалось громким смехом присутствующих, к которому присоединялся и чтец.

Закончив чтение, Сталин подвёл черту:

- Этим летом Гитлер будет бит, как были биты Суворовым османские янычары.

Окончание ужина и дорогу домой генерал Баграмян помнил весьма смутно.

Когда он проснулся на диване в кабинете Тимошенко на улице Грановского, за окном уже сияло высоко в синем безоблачном небе весеннее солнце. Было воскресенье. Тимошенко и Хрущёв уже встали и корпели за столом над планом Харьковской операции.

Вечером 30 марта план был доложен Сталину, Шапошникову и Василевскому.

"В соответствии с Вашими указаниями нами разработан план действия войск Юго-Западного направления на апрель-май 1942 года.

1. Основная цель - овладеть городом Харьков и прилегающим промышленным районом, после чего перегруппироваться и, развивая успех, нанести из Харькова удар в направлении на Днепропетровск, отбить у противника Днепропетровск и Синельниково и тем самым захватить ключевые днепровские переправы и стратегические узлы коммуникаций противника.

На остальных участках фронтов Юго-Западного направления войска остаются на месте и прочно удерживают свои рубежи.

2. Для овладения Харьковом, по нашим подсчётам, необходимо иметь:

стрелковых дивизий - 27;
кавалерийских дивизий - 9;
стрелковых бригад - одну;
мотострелковых бригад - три;
танковых бригад - 26;
артполков РГК - 25.

Всего: танков - 1200; полевых орудий не менее 1200; боевых самолётов - 620, включая 30 самолётов У-2.

3. Основной замысел: главными силами, ударив с барвенковского выступа, обойти Харьков с юга и запада, повернуть на север и замкнуть котёл вокруг главных сил 6-й армии Паулюса, соединившись с наступающей навстречу вспомогательной ударной группировкой.

Левый фланг и тыл наступающей из барвенковского выступа группировки прикрывают две армии правого крыла Южного фронта.

4. Начало операции - 15 апреля."

На этот раз Сталин план утвердил и пообещал, что все затребованные в плане пополнения к 15 апреля прибудут на фронт.

После заседания Шапошников и Василевский отбыли по срочным делам в Генштаб, маршал Тимошенко отпросился к жене, которая на следующий день уезжала из Москвы, а Хрущёва и Баграмяна Сталин удержал и пригласил на ужин. Вместе с прибывшими к ужину Молотовым, Маленковым и Микояном поднялись в лифте на квартиру к Сталину.

Едва сели за стол, как завыла сирена воздушной тревоги. Сталин заявил, что слишком проголодался, чтобы вставать из-за стола и спускаться из-за подобной ерунды в бомбоубежище. Молотов, поблёскивая стёклами очков, тут же возразил и напомнил о постановлении Политбюро, обязывающем строго выполнять все правила безопасности. Сталин подчинился партийной дисциплине.

И снова ужин затянулся допоздна. Не раз и не два разговор за столом принимал не в меру оживлённый характер, и тогда хозяин квартиры вмешивался и водворял спокойствие.

Уже под утро генерал Баграмян добрался до дивана в кабинете Тимошенко на улице Грановского. Маршал ещё не вернулся с вокзала.