Старушенция Глафира
Я и семилетняя дочка отдыхали в Гурзуфе дикарями. Накупались в море, загорели до черноты эфиопов. Пора уже и домой возвращаться – мне на работу, дочке – в школу. Здесь же, в Гурзуфе, купили билеты на паровоз из Симферополя до Харькова, на 22.00. Рано утром выехали из Гурзуфа в Симферополь на автобусе. В Симферополе были уже в 12 часов. Сходили в кино, поели мороженого в кафе, и я за десятку купил набор водочных рюмок из чешского хрусталя – уж больно они мне по вкусу пришлись. Осталось у меня два рубля на постель в поезде, неприкосновенный, так сказать, запас и копеек десять медяков. Пришли на вокзал рано – часа в четыре. До поезда уйма времени. Я дочке разные байки травлю про фамов и надеек – ну, фантазирую в духе Кортасара, она песенки поет из репертуара группы «Комбинация». Вроде все хорошо складывается, но часов в пять дочка мне вдруг говорит: – Пап, я есть хочу. – Слушай, – говорю я ей, – тебя поесть обычно не заставишь, а тут, когда у нас ни еды, ни денег нет, аппетит разгулялся. Христос, сорок дней не ел, скитаясь в пустыне, и ничего – как-то выжил. Потерпи несколько часов. Но, видно, мои увещевания на дочку не слишком подействовали. – Совсем-совсем ничего съедобного нет? – спрашивает и жалобно на меня смотрит. – Ну, почти нет. – Значит, все-таки что-то есть, да? А что? – Ундевит.* – О! Я люблю ундевит. Давай поедим. Полез я в сумку, достал баночку с ундевитом, крышку свинтил и на ладонь содержимое высыпал. – Понимаешь, – говорю, – тут и ундевита не так много. Три штуки всего. Давай по одному драже съедим и газировкой из автомата запьем. Так и сделали. Прекрасный обед из двух блюд получился. Сели на лавку капитально, вещами обложились. Я просматриваю «Камасутру» на предмет практического использования ее рекомендаций в ближайшие дни, дочка пасьянс «Коврик» сосредоточенно раскладывает – карты-то всегда при ней. Вроде все при деле, но примерно в шесть часов дочка говорит: – Что-то опять есть хочется. Давай еще раз пообедаем, а? – Да без проблем, – говорю – держи. Дал ей один шарик ундевита и копейку. Она шарик сразу раскусила и съела. Потом пошла к автоматам газировку пить. Пришла довольная, умиротворенная. Даже задремала на лавке в сидячем положении. «Ну, – думаю, – совсем уже не голодная». Но куда там! Примерно через час опять есть попросила. Ундевит у нас уже закончился. Но тут я вспомнил, что какие-то таблетки на дне сумки лежали, когда я в Гурзуфе вещи в дорогу укладывал. Полез в сумку. Ба! – целая упаковка кодеина. Это бабушка Алина нам его дала, когда мы из Харькова уезжали. Она у нас врач. Говорю, дочке: – Даша, тебе везет, я кодеина нашел целую упаковку. Но ты его не разжевывай, потому что он горький, а глотай, как лекарство. Вот тебе таблетка, а вот копеечка на газировку. Справишься? – Ага, – говорит. И к автоматам – бегом. Я на часы посмотрел – восемь. Два часа осталось продержаться до поезда. Пришла дочка с какой-то глуповатой улыбочкой на лице, села на лавку и уснула. Проспала она крепким, беспробудным сном часа полтора, а тут и поезд наш подкатил. Зашли мы в купе, обосновались. Напротив старушенция сидит седенькая, глазками сквозь очочки свои допотопные хлопает. Я уже и постели постелил и шнурки кроссовок дочке развязал – спать собираемся. Но тут старушенция говорит: – Ребяты, а вы есть не хотите? Я бы перекусила, да как-то одной несподручно. Я только рот открыл, чтобы отказаться, а дочка бодренько так заявляет: – Хотим! Еще как хотим! Старушенция лезет в свой баул и достает оттуда вареную курицу, несколько пахучих, видать, прямо с грядки, помидоров, краюху хлеба. Смотрю, у дочки руки интересным образом в локтях согнулись, пальцы напряглись – сигнала ждет, чтобы на манну эту, с неба упавшую, накинуться. Старушенция говорит: – Ну, угощайтесь! Птичка свеженька, утречком еще бегала. Дочка стартовала очень удачно, одним движением ногу у курицы оторвала и алчно в нее вгрызлась. А старушенция и хлеба ароматного уже перочинным ножиком напилила. Говорит дочке: – Ты помидорку соличкой притрушивай, притрушивай. Оно вкуснее будет. А мне: – Что ж ты, голубок, сидишь сиднем? Поешь хоть немножко. Думаю: «Надо марку держать, достоинство сохранять. Пускай дочка видит, что не падок ее отец на дармовые харчи». Говорю этой старушенции твердым голосом: – Голова разболелась. Я лучше таблетку выпью. Достал таблетку кодеина. А запить нечем. Не глотать же всухую! Прошелся по вагону, нацедил воды из бачка в кружку, выпил лекарство. Минут пять постоял в коридоре перед открытым окном – воздухом свежим ночным подышал. Захожу в купе, вижу, столик уже пустой – все, что было, дочка со старушенцией умяли. Довольные сидят. Дочка говорит весело: – Папуля, куда ты кружку увел? Я тебя уже жду не дождусь. Я кружку на стол поставил. Старушенция быстренько что-то в нее из бутылки пол-литровой набулькала. Даша кружку двумя руками ухватила, пьет с блаженной улыбкой. Смотрю, и старушенция из своей кружки что-то прихлебывает. – А что вы пьете? – говорю как бы походя. – Так пивко, «Жигулевское», – старушенция отвечает. Меня Глафирой зовут. А вас, сердешные, как? _______________________________________________________________________________________________________________________ *Ундевит – поливитаминный препарат для профилактики и лечения преждевременного старения. **Кодеин – алкалоид опиума, используется как противокашлевое лекарственное средство, обладает слабым наркотическим действием.
1989 г. (ред. 2019 г.)
|