Глава 104.


Танкисты 10-й танковой бригады полковника Бутман-Дорошкевича ворвались в Обоянь 5 января. Противник забаррикадировался в центре города в каменных домах вокруг здания Городского совета. Улицы города были загромождены немецкой техникой - грузовиками, подбитыми САУ, противотанковыми пушками с заклинившими затворами и бронетранспортёрами с отказавшими на морозе моторами, не получившими зимней смазки. Вокруг центра горел деревянный город. Пока заместитель командира бригады капитан Архипов, сидя на лафете немецкой противотанковой пушки, при свете зарева изучал карту города, планируя штурм центра, из штаба бригады поступили тревожные новости. Из разведки вернулся капитан Лосик. Он доложил, что со стороны Курска к Обояни подходит немецкая танковая дивизия. Одновременно со стороны Белгорода к Марьино выдвигается большая немецкая колонна. Полковник доложил в штаб фронта и получил от генерала Костенко приказ предоставить удержание Обояни пехоте, а танки возвращать в Марьино.

Попытки капитана Архипова установить связь с пехотой, которой можно было бы оставить захваченную часть Обояни, успехом не увенчались. Колонна танков, артиллерии и мотопехоты 10-й танковой бригады спешно покинула Обоянь и двинулась обратно в сторону Марьино и Ржавы, где с минуты на минуту ждали атаки немецких танков.

В Марьино находился штаб Бутман-Дорошкевича. Уже на марше, около полудня, из Марьино Архипову пришло сообщение открытым текстом. "Противник подошёл к Марьино с юга. Батька занял место в окопах".

Капитан Архипов ускорил движение колонны, послав вперёд несколько лучших экипажей с приказом "жать во всю железку, но штаб бригады спасти".

Тем временем с юга к Марьино выдвигались без разведки десять немецких танков с артиллерией на конной тяге и пешей немецкой пехотой. Своевременно предупреждённый капитаном Лосиком, полковник Бутман-Дорошкевич в несколько минут развернул штаб к обороне. Рота разведки старшего лейтенанта Усатого, рота управления старшего лейтенанта Рожнова, комендантский взвод, батарея зенитных пушек калибра 37 мм, взвод противотанковых пушек, а также писари, повара, техники и политработники заняли места в окопах на высотке, с которой хорошо просматривалась полуторакилометровая лощина, к входу в которую подходила голова немецкой колонны.

Полковник Бутман-Дорошкевич передал по цепи приказ: "Без команды не стрелять".

Когда колонна противника полностью втянулась в лощину, полковние скомандовал: "Огонь!"

Зенитки и противотанковые пушки ударили в голову и хвост немецкой колонны. Вход и выход из лощины после первых же залпов оказались блокированы подбитой бронетехникой. В рядах противника началась паника. Спустя полчаса подоспели танки авангарда капитана Архипова и довершили разгром немецкой колонны. Когда главные силы маршевой колонны Архипова подошли к Марьино, над лощиной ещё поднималось облако дыма.

Занявшая оборону в Марьино и Ржаве 10-я танковая бригада отразила все танковые атаки противника, пытавшегося по горячим следам восстановить движение по рокадной дороге Курск-Белгород. Во второй половине января противник оставил свои попытки. 10-я танковая бригада, подчинявшаяся непосредственно штабу фронта, была включена к этому времени в состав 21-й армии генерала Гордова.

Около месяца простояли танки Бутман - Дорошкевича в районе Марьино, Прохоровка. Наконец был получен новый приказ: перейти в состав 38-й армии генерала Маслова, вернуться на тот самый рубеж по Северскому Донцу в районе Волчанска, куда с боями отошла бригада осенью 1941 года после оставления Харькова, занять здесь оборону и изготовиться к наступлению на Харьков, до которого было от Волчанска рукой подать - всего каких-нибудь 50 километров.

На этот же участок были переброшены 124-я и 226-я стрелковые дивизии и ряд других соединений и частей. Генерал Маслов сдал на две недели командование 38-й армией генералу Шерстюку, а 4 марта у Шерстюка армию принял генерал Москаленко.

Местность была хорошо знакома танкистам ещё с осени.

Задача 38-й армии предстояла более чем трудная. Вести наступление по льду Северского Донца на правый высокий берег, где у противника с севера на юг были укреплены сильные узлы обороны в населённых пунктах Рубежное, Верхний Салтов, Старый Салтов и Молодовое, в каждом из которых имелась каменная церковь с колокольней, откуда весь левый, луговой берег реки просматривался как на ладони - уже это требовало больше сил и средств, чем у 38-й армии было в наличии.

Параллельно Северскому Донцу в глубине немецкой обороны течёт река Большая Бабка. На её правом берегу у немцев с севера на юг были подготовлены такие же укреплённые узлы в населённых пунктах Октябрьский, Фёдоровка, Непокрытое, Песчаное.

Таким образом, кратчайшая дорога на Харьков оказывалась в действительности непреодолимым препятствием на пути армии, наступающей с востока из района Волчанска.

По замыслу командования Юго-Западного фронта, 10-ю танковую бригаду предполагалось двинуть во втором эшелоне, уже после того как пехота захватит плацдарм на правом берегу Северского Донца, закрепится на нём и выйдет к берегу Большой Бабки.

Между тем после боёв за Обоянь и Марьино в 10-й танковой бригаде осталось 18 танков, из них 12 - лёгких, и не было получено ни из из штаба фронта, ни из штаба армии никаких пополнений. Большой некомплект был и в 226-й стрелковой дивизии генерала Горбатова, с которой бригаде предстояло активно взаимодействовать.

Перед рассветом 7 марта, в сильную метель и пургу, пехота на правом фланге 38-й армии перешла Северский Донец, захватила несколько небольших плацдармов на западном берегу и развернула упорные бои за овладение ключевыми узлами немецкой обороны. Прошёл день, за ним второй и третий. Успеха эти бои не имели. Между тем лёд на Северском Донце становился всё тоньше. Нужно было торопиться. И командующий фронтом изменил по ходу дела первоначальную директиву 38-й армии, приказав двинуть через реку танки Бутман-Дорошкевича и стрелковую дивизию генерала Горбатова. Генерал Горбатов был человеком бывалым. Он сразу предостерёг танкистов от попыток пробовать слишком тонкий лёд и пообещал в ближайшую ненастную ночь (весенняя погода в этих краях переменчива) решить проблему с помощью своих сапёров. Погода не подвела. В ненастную ночь, в метель и пургу сапёры генерала Горбатова вморозили в лёд фашины из брёвен, пиленого леса, хвои и соломы. Перед рассветом 11 марта танки 10-й танковой бригады без потерь перешли по этому настилу Северский Донец. Следом по настилу двинулась дивизия генерала Горбатова. Танкисты с головным батальоном пехоты с ходу выбили немецкий гарнизон из Рубежного, 12 марта, уже при поддержке артиллерии генерала Горбатова, освободили Старый Салтов, преследовали противника, захватили штаб и боевое знамя 514-го немецкого пехотного полка, а с наступлением темноты танк лейтенанта Беседы с десятком стрелков на броне ворвался с тыла в Молодовое, которое перед этим четверо суток тщетно атаковала пехота 124-й стрелковой дивизии. Немецкий гарнизон в панике бежал к Харьковскому шоссе, бросив полторы сотни убитых и десять орудий в Молодовом . Расширяя плацдарм, танкисты с десантом на броне с ходу овладели Октябрьским и Фёдоровкой.

13 марта танки и пехота 38-й армии вышли к реке Большая Бабка. На следующий день выглянуло весеннее солнце, и танкистов Бутман-Дорошкевича контратаковали 45 танков переброшенной из-под Орла 3-й немецкой танковой дивизии, поддержанные с воздуха авиацией. Контрнаступление немецких танкистов поддержал огнём и 416-й пехотный полк, прибывший из Курска. В танковой бригаде полковника Бутман-Дорошкевича к этому времени из 18 танков на ходу осталось только девять.

И всё же встречные бои продолжались в марте с неослабевающим напряжением. Техники Бутман-Дорошкевича сбились с ног, ремонтируя в полевых условиях средние танки. Обе стороны бросали в пламя войны всё новые резервы пехоты. Атаки сменялись контратаками. 5-6 средних танков Бутман-Дорошкевича то и дело выручали пехоту и артиллерию124-й и 226-й стрелковых дивизий от флангового обхода немецких танков. Ненадолго танкистам 10-й танковой бригады, поддержанным стрелками 124-й стрелковой дивизии, удалось ворваться в Песчаное. А бывалые люди рассказывали, как по восточной окраине Харькова в одну из мартовских ночей проскочил лёгкий советский танк с десантом на броне.