Ева и змей-искуситель. 1980 г. – Александр Иванович, редакторша совсем озверела. Все почеркала, весь отчет с головы до ног. Гляньте. Я подошел к расстроенному вконец коллеге, сидевшему за соседним столом. – Вот, убедитесь, – сказал он чуть не плача. Я полистал его научно-технический отчет. Действительно, живого места там не было – кругом правка редактора. У нас в НИИ все отчеты проходили обязательную редакторскую проверку и без соответствующей визы дальнейшего ходу не имели. – Она предвзято ко мне относится, – продолжал коллега. – Все ей не так, этой Еве. Вот гляньте. У меня написано: «Реагент в аппарат должен подаваться сверху, но не снизу, не спереди, не сзади, не справа и не слева». Что тут непонятного, скажите мне? – А как она исправила? – Она исправила так: «Реагент в аппарат должен подаваться сверху». Я не смог сдержать улыбку: – Точно, придирается. Он никак не мог успокоиться: – Вот, я пишу: «В случае превышения допустимой концентрации водорода в электролизере может произойти взрыв, опасный для самого ценного, что есть у человека – жизни». – Ну и что тут не так? – спрашиваю я, пытаясь скопировать возмущенный тон моего собеседника. Он подхватывает: – И здесь обкорнала все. Пишет: «В случае превышения допустимой концентрации водорода в электролизере может произойти взрыв». Мне отчет завтра в библиотеку нужно сдать. Скажите, реально все это исправить до завтра? – Не реально, Виктор Григорьевич. – Александр Иванович, а не могли бы вы с этой Евой поговорить? У вас с ней вроде неплохие отношения. – А она сейчас на месте? – Ну да…
Пришел к Еве в кабинет. – Добрый день, товарищ редактор! – Добрый! С чем пожаловал? – Ева, я по поводу Сергеева. – Саша, прошу тебя, молчи, ничего не говори. Меня от воспоминаний о нем трясти начинает. – Да я молчу... Знаешь, был в Москве, купил два экземпляра последнего сборника Леонида Мартынова. – К чему это ты? – Один экземпляр могу подарить. Ты же Мартынова любишь, да? – Да. – Ева, Виктора Григорьевича все равно не исправишь. Эта его странная манера изъяснять свои мысли лечению не подлежит. А отчет никуда, кроме библиотеки, не пойдет. Будет там пылиться лет десять, пока его в архив не сдадут. Завизируй ты его писанину, Ева. А я тебе через пять минут сборник принесу с дарственной надписью… – Ладно, Саша, черт с ним, с Сергеевым, пусть зайдет ко мне. Подпишу. А ты – змей-искуситель! Так и знай.
1983 г. (ред. 2019 г.)
|