ГЛАВА 31


Прощаясь с генералом Беловым, выступившим во главе корпусной штабной колонны из Мосальска, генерал Захаров заверил его, что 325-я стрелковая дивизия при поддержке 50-й армии удержит и расширит коридор прорыва корпуса Белова через Варшавское шоссе, после чего можно будет уже в спокойной обстановке разрушить огнём артиллерии ледовые эскарпы и перевести через облитые водой снежные валы танки и артиллерию, без которых наступление кавалерии Белова на Вязьму могло представлять разве что спортивный интерес.

Следуя в метель маршевой колонной по два в конном строю по занесённой снегом просёлочной дороге на восток, генерал Белов ни минуты не сомневался в том, что генерал Захаров, делая свои обещания от имени командования Западным фронтом, эти обещания исполнит. Переходить шоссе следом за генералом Барановым Белов не стал: взлетающие над лесом на севере осветительные ракеты недвусмысленно свидетельствовали о том, что там его ждёт противник. Вместо этого Белов решил скрытно пересечь шоссе правее, воспользовавшись тёмной ночью и метелью. Сделать это он мог, только выступив налегке, что, в свою очередь, вынудило его оставить генералу Захарову не только всю корпусную артиллерию, расстрелявшую уже весь запас снарядов и пока не получившую боекомплект из тыла, но и дивизион миномётов, который он первоначально намеревался взять с собой. Теперь Белов уже жалел, что не придал миномёты дивизии Осликовского, который теперь в них остро нуждался, оказавшись по ту сторону линии фронта без артиллерии.

Метель усилилась. В десяти шагах едва можно было различить всадника. Осветительные ракеты немцев взлетали за лесом на севере над Варшавским шоссе позади и впереди колонны Белова, двигавшейся параллельно шоссе по просёлку. В деревне Бесово, расположенной точно посредине между немецкими постами, Белов нагнал полковника Глинского, двигавшегося впереди во главе 41-й кавалерийской дивизии. Полковник доложил, что выслал к шоссе авангард полковника Панкратова с пулемётами и противотанковыми пушками и ждёт от него донесений. Не желая терять времени, генерал Белов, взяв проводника, направил Победителя через лес и заснеженное поле в сторону шоссе. Генерала сопровождали адъютант и несколько штабных офицеров. Кони то и дело проваливались по грудь в сугробы. Офицеры вполголоса ругались. На опушке леса возле самого шоссе Белова встретил полковник Панкратов. Он шёпотом доложил обстановку.

- Противника поблизости нет. Жду донесений от головного эскадрона, ушедшего на ту сторону.
- Немедленно выберите подходящие позиции на флангах и разворачивайте противотанковые пушки и пулемёты на шоссе фронтом на запад и восток. Оставляю вам два эскадрона прикрытия. Остальных людей забираю с собой. Корпусная колонна следует за мной. Держите коридор до утра, пока не пройдёт весь корпусной обоз. Дальнейшие действия согласуйте с генералом Захаровым.

Поднявшись по проложенной разведчиками Глинского тропке на снежный вал, генерал спустился на Варшавское шоссе. Было видно, что дорогу недавно чистили, а под тонким слоем свежего снега в неверном свете ракет тут и там были заметны следы танковых гусениц. Оставив шоссе позади, генерал со своей кавалькадой углубился в лес по следам ушедшего вперёд эскадрона и вскоре нагнал его возле села Стреленки. Командир дожидался возвращения разъезда, отправившегося в село на разведку. Метель утихла. В ясном небе высыпали звёзды. На западе и на востоке над шоссе по-прежнему взлетали осветительные ракеты. На опушке у въезда в деревню под деревьями были сложены в ряд кавалеристы группы Осликовского, погибшие в недавнем бою, всего около тридцати человек. Рядом среди деревьев стояли и грызли кору раненые лошади.

Возвратившийся разъезд сообщил, что противника в селе нет. Спустя несколько минут кавалькада Белова вступила на главную улицу деревни. Возле каждой избы лежали присыпанные снегом трупы в немецких шинелях. Судя по их количеству, бой был кровавым. В час ночи со стороны шоссе подошла колонна корпусного штаба во главе с комиссаром Щелаковским. Войска переходили Варшавское шоссе всю ночь, и лишь перед самым рассветом немецкие танки, смяв лёгкое прикрытие, выставленное Беловым, перерезали коридор, восстановив линию фронта. Часть корпусного обоза осталась на той стороне. Оставаться в селе было нельзя: день обещал быть погожим, и штурмовая авиация противника наверняка должна была этим воспользоваться. Белов отвёл колонну достаточно далеко в заснеженный лес и там приказал командирам подразделений замаскироваться, выставить охранение и отдыхать до темноты.

Едва взошло солнце, как в небе послышался гул моторов. Сначала прилетели «Хейнкели» и стали кружить над деревней и окрестными лесами. За «Хейнкелями» прилетели «Юнкерсы» и построились в круг, ожидая результатов воздушной разведки. Не обнаружив следов танков и артиллерии и не проявив интереса к рассредоточенной в лесу кавалерии, немецкие пилоты улетели. Расходовать впустую бомбовый груз и драгоценное время было у них не в обычае.

С наступлением сумерек генерал Белов, взявший в деревне проводников, возобновил движение на север по бездорожью, прочь от шоссе, со стороны которого доносилась канонада: немецкие артиллеристы по-видимому, отражали атаку генерала Захарова. Вскоре, однако, канонада стала ослабевать и наконец прекратилась совсем.

В следующем селе, оказавшемся на пути у генерала Белова, все избы были переполнены гвардейцами. Это были бойцы, прорвавшиеся малыми группами через Варшавское шоссе в самом начале боёв и с тех пор успевшие хорошо обжиться в тёплых избах. Штабные офицеры немедленно приступили к восстановлению дисциплины и вскоре отправили постояльцев в их подразделения. Не задерживаясь, Белов продолжил движение в сторону Вязьмы. В деревне Тыновка разъезд Белова наткнулся на аванпост парашютистов-десантников. От генерала Захарова Белову было известно о выброшенном Жуковым за линией фронта большом парашютном десанте, который, по замыслу командования Западного фронта, должен был ударить в сторону шоссе навстречу Белову и помочь его корпусу прорвать фронт. Сделав в Тыновке привал, Белов вызвал к себе командира парашютистов.

Вскоре в штаб Белова прибыл из деревни Новой капитан Суржик.

- Почему не ударили с севера на Людково и Стреленки, капитан?

Внятного ответа генерал Белов не получил. Он понял лишь, что высадка парашютного десанта прошла не слишком удачно, что 700 человек парашютистов, рассредоточенных в шести окрестных деревнях, составляли только треть выброшенного десанта, что установить связь с остальными группами капитан Суржик ещё не успел и что, наконец, капитан Суржик – человек осторожный и отнюдь не склонный к излишнему проявлению инициативы.

После короткого привала Белов продолжил движение и уже перед самым рассветом прибыл в Вязовец. Здесь, в заранее условленном месте сбора, его уже ждали делегаты связи от всех дивизий корпуса, пересекших Варшавское шоссе. С их помощью Белов собрал к себе на совещание командиров дивизий.

- Как только прибудут артиллерия, миномёты и танки, мы атакуем Хватов Завод, возьмём его штурмом и устроим в нём временную базу операций. Впереди нас ждёт Вязьма. До неё остаётся около 90 километров. А до тех пор войскам занять круговую оборону, приводить дивизии в порядок и проводить разведку во всех направлениях, помогая парашютистам собрать своих людей. Сейчас связисты устанавливают связь по радио с полковником Сакуновым. От него узнаем, как обстоят дела у генерала Захарова на Варшавском шоссе.

Ни в этот день, ни в течение всей следующей недели полковник Сакунов не сообщил генералу Белову ничего утешительного. Быстро расстреляв все снаряды, израсходовав все мины и оставшись без артиллерийской поддержки, преодолеть Варшавское шоссе генерал Захаров не смог. Танки и артиллерия Белова остались отрезанными от кавалерии, перешедшей налегке линию фронта. За прошедшую в ожидании неделю конные разъезды Белова нашли в окрестных лесах ещё две сотни парашютистов. Затем они найдут и ещё пятьсот человек. Но к этому времени уже станет ясно, что Ржевско-Вяземская операция Сталина и Шапошникова полностью провалилась. Провалилась главным образом именно вследствие неоправданного распыления артиллерии сразу по многим направлениям, о чём и предупреждал Сталина Жуков на совещании в Ставке 5 января. Вынужденные стягивать всю артиллерию с больших участков фронта к узким участкам оперативных прорывов для создания необходимой плотности огня, командиры на передовой не имели возможности ни расширить узкие прорывы, ни даже удерживать их в течение длительного времени по причине неспособности служб тыла подвозить в достаточном количестве и достаточно быстро боеприпасы к пушкам и миномётам. Противник не простил Красной Армии этой школярской ошибки Сталина и Шапошникова и выступил в роли строгого экзаменатора, чему не помешали ни жестокие русские морозы, ни отчаянное положение с организацией снабжения у самой группы армий «Центр». В германских штабах умели поддерживать в хорошем состоянии фронтовые дороги. И хотя Франц Гальдер не выпустил трехтомника «Мозг армии», германский Главный штаб возглавлял не дурак. Война, которую Тухачевский с Уборевичем закончили бы рейдом тысячи тяжёлых и средних танков на Берлин уже в сентябре 1941 года, когда у Гитлера в помине не было ни «Тигров», ни «Пантер», ни даже запаса горючего и резиновых подмёток для сапог, должна была теперь продлиться ещё на несколько лет.