ГЛАВА 16.


Перед рассветом 9 января генерал Ерёменко, находящийся на наблюдательном пункте 4-й ударной армии в лесу у деревни Сарога, вышел на мороз подышать свежим воздухом. Вокруг озера Селигер на многие километры простирались заповедные леса, в которых почти не было не только дорог, но даже и просек. В лунные ночи кроны высоких сосен отчётливо вырисовывались на фоне неба, а между красноватыми стволами по снегу петляли заячьи следы. Стояла удивительная тишина. Обе воюющие стороны накапливали боеприпасы в предвидении зимнего наступления Северо-Западного фронта.

Статус ударной армии, который получила 27-я армия, переименованная в 4-ю ударную, помимо предусмотренных для гвардии двойного денежного оклада для рядового и младшего комсостава и полуторного оклада для старших офицеров, предусматривал особую оперативную задачу – участие армии в сложной наступательной операции. Планируя операцию, генрал Ерёменко провёл силами лыжников 249-й стрелковой дивизии полковника Тарасова - в большинстве своём опытных пограничников - глубокую армейскую разведку и установил, что сведения, сообщённые ему в штабе фронта, не отличаются свежестью и точностью. Он, в частности, не обнаружил в тылу у противника укреплённой резервной линии обороны. Не подтвердились сведения и о танковой дивизии, якобы сосредоточенной противником в районе Селижарово, на крайнем левом фланге немецкой 9-й армии.

Первоначально наступление Северо-Западного фронта планировалось начать в Новогоднюю ночь, но из этого ничего не получилось: сказалась неразвитость дорожной сети. Единственная железная дорога, ведущая в Москву, не доходила 40 километров до Осташкова. Одиннадцать эшелонов, ежедневно прибывающих по ней, составляли каплю в море для фронтовых служб тыла. Дальше была только грунтовая дорога, притом весьма запущенная и основательно разбитая летом и осенью. А если учесть, что у 3-й ударной армии, правой соседки Ерёменко, собственной службы тыла не было совсем, и штаб Северо-Западного фронта возложил задачу по снабжению 3-й армии на снабженцев 4-й армии, то не приходилось удивляться, что запасы продовольствия на армейских складах у Ерёменко не только не увеличивались, но с каждым днём отсрочки наступления всё быстрее таяли и к исходу первой недели 1942 года составляли всего одну дневную норму. Наступление приходилось, таким образом, начинать уже для того, чтобы разжиться трофейным запасом продовольствия на богатых продовольственных складах 2-го армейского корпуса 16-й немецкой армии в Андреаполе, обнаруженных разведчиками полковника Тарасова.

Направляя на утверждение в штаб фронта план операции, генерал Ерёменко исходил из весьма внушительного наличного состава 4-й ударной армии. В него входили 8 стрелковых дивизий, 3 стрелковых бригады, 4 артполка усиления, несколько дивизионов «катюш», три танковых батальона и 10 батальонов лыжников.

Командующий Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант Курочкин план Ерёменко не утвердил. Имея на руках категорический приказ Шапошникова развернуть одновременно с наступлением 4-й ударной армии наступление 3-й ударной армии на Холм и Великие Луки и испытывая крайне острую нехватку резервов и ресурсов, генерал Курочкин не придумал ничего лучшего как отобрать у Ерёменко три кадровых стрелковых дивизии из закалённых сибиряков, а также два артполка из четырёх и танковый батальон. На энергичные протесты Ерёменко флегматичный Курочкин отвечал примирительно: «Ну что вы так волнуетесь. Прорвёте фронт – дадим мы вам сколько угодно дивизий, одну, две, четыре, сколько попросите. А пока мы избавляем вас от забот о правом фланге.» Ерёменко, человек на фронте не новый, понял, что не получит от Курочкина ни одного солдата (так оно и будет на самом деле).

План армейской операции Ерёменко переделывать не стал, посчитав, что сил для прорыва обороны противника хватит и так. В центре, вдоль железной дороги Осташков – Великие Луки – Невель – Витебск – Орша двумя колоннами наступали две стрелковые дивизии – 249-я и 332-я, усиленные лыжниками, «катюшами», артиллерией, танками и сапёрами. Артиллерия, танки и «катюши» следовали за лыжниками во втором эшелоне по железной дороге, восстановленной и расчищенной сапёрами. На правом фланге через озёра Стерж и Вселуг наступала по бездорожью, ломая, сжигая и взрывая лес, 360-я стрелковая дивизия, усиленная танками, «катюшами» и двумя батальонами сапёров. На левом фланге наступала 334-я дивизия, за ней уступом влево - стрелковая бригада.

Относительную слабость левого фланга Ерёменко предполагал компенсировать взаимодействием с 22-й армией Калининского фронта.

В армейском резерве оставались стрелковая дивизия, стрелковая бригада и батальон лыжников. С воздуха наступление обеспечивали 60 самолётов (в день начала наступления исправных машин было 53 – из них 16 ЛаГГ-3, 17 И15-бис, 2 СБ и 18 По-2).

В половине девятого утра 9 января Ерёменко начал двухчасовую артподготовку. Затем центр армии двинулся вперёд по глубокому снегу. Попытка лыжников 249-й стрелковой дивизии с ходу захватить Пено – ключевой узел обороны противника в межозёрном дефиле – потерпела неудачу. Подтянув артиллерию и «катюши», дивизия на рассвете 10 января повторно атаковала Пено, на этот раз с трёх сторон силами двух стрелковых полков и лыжного батальона. В час пополудни город был захвачен. Подразделения кавалерийской бригады СС и правый фланг 123-й пехотной дивизии были смяты и отброшены в стороны от направления главного удара. Лыжники преследовали отступающего противника. Слева от 249-й дивизии 332-я стрелковая дивизия имени Фрунзе под командованием полковника Князькова, встречая упорное сопротивление в укреплённых узлах обороны противника, блокировала их и пропускала отряды лыжников в глубину немецкой обороны. Лыжники устремились в район Луги.

Хуже обстояли дела на флангах 4-й ударной армии. 334-й дивизии на левом фланге преодолеть оборону противника не удалось. На правом фланге на пути 360-й стрелковой дивизии стеной встал непроходимый в буквальном смысле слова лес. Сапёрам приходилось рубить до тысячи деревьев на километр колонного пути. Глубина снежного покрова составляла здесь метр и более. Дивизия медленно двигалась, прорубая просеки, двумя колоннами. Впереди шли лыжники, за ними сапёры. Тракторы с 152-миллиметровыми орудиями то и дело останавливались для текущего ремонта. «Катюши» буксовали в снегу, их приходилось вытаскивать танками. Подвоз продовольствия не был организован, достать еду было негде, запас тушёнки и сухарей в дивизионном тылу был истрачен в первый же день. Обессиленные от бескормицы лошади, впряжённые в орудия, выбились из сил и остановились. И только лыжники, сапёры и пехота медленно продвигались вперёд.

Проанализировав итоги первых двух дней наступления, генерал Ерёменко принял решение продолжать наступление в центре, не обращая внимания на временные трудности, возникшие на флангах. Из донесений армейской разведки он уже знал, что следующий рубеж обороны противник пытается спешно выстроить поперёк железной дороги в районе станция Охват, Луги силами 189-го пехотного полка 81-й пехотной дивизии, следовавшего эшелонами в Старую Руссу на выручку 10-му армейскому корпусу генерала Хансена и экстренно перенаправленного в Андреаполь на выручку 2-му армейскому корпусу графа Брокдорффа-Алефельдта, оказавшемуся в столь же критическом положении.

13 января 249-я стрелковая дивизия атаковала Охват и с ходу захватила железнодорожную станцию. Противник удержал окраину посёлка и подтягивал резервы из Андреаполя на рубеж Величково, Луги, Голенищево. Ерёменко приказал полковнику Тарасову оставить один стрелковый полк блокировать противника, занявшего круговую оборону на окраине Охвата, а главными силами лыжников совершить по бездорожью марш-бросок на Андреаполь и с ходу захватить его, пока гарнизон противника не уничтожил продовольственные склады и запасы горючего. Одновременно 332-я стрелковая дивизия получила приказ атаковать и уничтожить 189-й пехотный полк противника на рубеже Луги, Величково, не дав командиру полка отвести войска обратно в Андреаполь. Введённая в прорыв во втором эшелоне 358-я стрелковая дивизия получила приказ обеспечить одним полком левый фланг и тыл 332-й дивизии, а главными силами оказать поддержку 334-й дивизии.

Ожесточённые бои на рубеже Охват, Луги, Величково продолжались трое суток. К исходу 15 января 189-й пехотный полк противника был разбит, его остатки окружены. 16 января, расстреляв последние снаряды артиллерии, 2-й пехотный батальон разбитого полка в плотной шеренге двинулся парадным маршем под звуки полкового оркестра на прорыв. Впереди, картинно вскидывая жезл, шёл тамбур-мажор. Подпустив противника на расстояние 80 – 100 метров, пулемётчики 332-й стрелковой дивизии уничтожили весь батальон, открыв ураганный огонь. Пленных не было. В этих трёхдневных боях хорошо зарекомендовали себя танкисты 141-го танкового батальона. Они разгромили санный обоз 189-го полка и блокировали железную дорогу на Андреаполь у него в тылу.

Бой за Андреаполь начался с 20-минутной миномётной артподготовки и продолжался двое суток. Немногочисленные подразделения 253-й пехотной дивизии и остатки 189-го полка, оборонявшие город, были оттеснены в его южную часть и почти полностью уничтожены в жестоком уличном бою. Ерёменко торжествовал: богатые склады продовольствия и горючего были целы и достались его армии в качестве трофеев. Без них продолжение наступления было бы физически невозможно: снабжение Северо-Западного фронта не действовало; комиссия, высланная Мехлисом, отправила под трибунал комиссара и начальника службы тыла, но наладить снабжение войск не смогла.

Между тем у 360-й дивизии на правом фланге Ерёменко запасы продовольствия и горючего иссякли. Техника остановилась в межозёрном дефиле у населённого пункта Глазуны. Прибыв в штаб дивизии, Ерёменко приказал командиру оставить в покое Глазуны, обойти их с севера и форсировать озеро Вселуг. 12 января дивизия справилась с этой задачей и развивала успех, продвигаясь по бездорожью силами лыжников на Петрово, Погорелицу. Следом, уступом вправо и влево, наступали 51-я и 48-я стрелковые бригады. Противник отходил с арьергардными боями в западном и юго-западном направлениии, сжигая за собой деревни. В ночь на 13 января дивизия разбила в районе Жабье арьергард 416-го пехотного полка 123-й пехотной дивизии, после чего остановилась, полностью исчерпав запасы продовольствия. Это позволило 416-му полку, оторвавшись от преследования, отступить из межозёрного дефиле. Тем временем танки, артиллерия РГК и «катюши» застряли в районе Глазуны в ожидании горючего. Однако его никто не торопился подвезти. Поняв, что на правом фланге эффективно использовать технику всё равно не удастся, Ерёменко вывел её в армейский резерв и перебросил в центр.

На левом фланге 334-я стрелковая дивизия и 21-я бригада лыжников подверглись контратаке из района Селижарово. Кризис был преодолён своевременным прибытием выдвинувшегося с запада стрелкового полка 358-й стрелковой дивизии.

Чрезвычайно ободрившись захватом складов в Андреаполе, Ерёменко накормил войска и приказал им развивать наступление на главном направлении, ускорив продвижение до 20 километров в день. Мысленно генерал был уже в Витебске. А там, разжившись ещё раз трофейными провиантом и горючим, можно было уже подумать об Орше и Смоленске.