Г Л А В А V.


Адмирал Нельсон, дождавшись подкреплений и закончив ремонт пострадавших от бури кораблей, оставил стоянку у Сан-Пьетро 17 июня, имея информацию о том, что флот Бонапарта неделей раньше был замечен вблизи побережья Сицилии. 18 июня английская эскадра из тринадцати 74-пушечных линейных кораблей находилась на траверзе Неаполя, когда некий генуэзский торговец сообщил Нельсону «по ошибке», что Бонапарт еще накануне отплыл с Мальты в восточном направлении. Нельсон устремился в погоню, 28 июня он достиг Александрии и, не обнаружив Бонапарта, отплыл к Дарданеллам: приказ Адмиралтейства предписывал ему прикрывать слишком много мест сразу, а в составе эскадры Нельсона недоставало легких быстроходных судов, этих «глаз и ушей» флота, необходимых для ведения эффективной разведки. В действительности флот Бонапарта покинул Мальту только 19 июня. Недельная задержка была вызвана необходимостью: согласно условиям капитуляции, подписанной Великим магистром 12 июня, остров становился суверенной территорией Французской республики, и этот суверенитет нужно было теперь защищать. 13 июня флот Бонапарта укрылся на внутреннем рейде Ла-Валлетты: здесь могло разместитьсять и втрое больше судов. К 18 июня на острове не осталось рыцарей: некоторые пожелали присоединиться к экспедиции Бонапарта и были зачислены в Мальтийский легион, набранный из оставшихся без работы наемников, остальные были эвакуированы с острова, в том числе Великий магистр, получивший в возмещение уступленного им Французской республике суверенитета над островом и оставляемого им на острове имущества 600 000 франков и обещание приискать для него на Раштаттском конгрессе какое-нибудь княжество в Европе (Бонапарт не хотел, чтобы захват Мальты выглядел пиратской операцией). Бонапарт оставил на Мальте генерала Вобуа с 4 тысячами французских солдат. Это была полумера: оборона острова требовала вдвое большего контингента. Генерал Бараге-д’Илье отправился в Париж, увозя с собой штандарт ордена Иоаннитов, акт о капитуляции и депешу от Бонапарта, в которой он обосновывал необходимость присылки на остров еще 10 000 человек, а также солонины и медикаментов для гарнизона; поскольку Бонапарт знал, что организовать нормальное функционирование тыловых служб в Париже было некому, он приложил к депеше подготовленный Бертье пакет необходимых приказов комендантам Тулона, Генуи, Аяччо и Чивита-Веккья. Чтобы на первое время обезопасить Вобуа от восстания 100-тысячного населения острова, Бонапарт связался с епископом Мальты и попросил организовать ему встречу с католическими священниками и руководителями монашеских общин. На встрече, состоявшейся на следующий день, Бонапарт лично познакомился с каждым и заверил собравшихся, что Французская республика в лице генерала Вобуа и его гарнизона будет оказывать исключительное покровительство римско-католической церкви на острове. Это, разумеется, плохо вязалось с политикой Директории на континенте, но до прибытия подкреплений нужно было идти на этот блеф, чтобы осложнить работу английской агентуре и роялистскому подполью, а поскольку Бонапарт в данном случае не кривил душой, излагая собственную концепцию отношений Парижа с Римом, у него были основания полагать, что его искренность покажется аудитории убедительной. Пока Бонапарт занимался всем этим, генерал Каффарелли помогал генералу Вобуа и его инженерам войти во владение крепостным хозяйством, а адмирал Брюйе пополнил запасы воды и провианта, принял в состав эскадры небольшой мальтийский флот и распределил по кораблям эскадры 300 пленных турок, выполнявших на острове каторжные работы. Наконец все было готово к отплытию. Целью экспедиции был объявлен остров Крит. Вряд ли Бонапарт, имея в своем распоряжении достаточно легких разведывательных судов, оставался в неведении относительно перемещений английской эскадры, а потому повторяемая многими авторами версия о «везении», позволившем Бонапарту избежать встречи с английским адмиралом, не выдерживает критики. Об этом, в частности, свидетельствует избранный Бонапартом маршрут: он обогнул Крит с севера, оставляя себе свободу маневра и сознательно пропуская вперед быстроходную эскадру Нельсона, чтобы не иметь ее у себя на хвосте в момент предполагаемой высыдки десанта, а заодно сбить со следа британских агентов на Крите, заставив их предположить, что его флот направляется в Константинополь. 28 июня флот Бонапарта приблизился к африканскому берегу в районе мыса Арас в 30 милях западнее Александрии с наветреной стороны от английской эскадры. Французский фрегат «Юнона» подошел к Александрии 29 июня, спустя два часа после того как оттуда ушел бриг «Мятежный», последний из кораблей Нельсона. У капитана «Юноны» был приказ в случае встречи с англичанами увести их по ложному следу подальше от французского флота. 1 июля в 10 часов утра французский флот в триста судов собрался напротив форта Марабу в 6 милях от Александрии. Море было неспокойным. Флагман, столкнувшись с другим судном, получил повреждения и бросил якорь. Развернув эскадру полукругом в сторону моря, Бонапарт, полагаясь на лоцмана-провансальца, хорошо знавшего окрестности, распорядился в тот же вечер начать высадку авангарда в 4500 человек без пушек, не теряя времени на заход в ближайшую гавань. В девять часов вечера генерал Мену первым ступил на африканский берег и занял плацдарм; катер Бонапарта подошел к берегу в час ночи; в три часа ночи при ярком свете луны Бонапарт скомандовал сбор. Посадка в шлюпки, проход между отмелями и высадка при высокой волне не обошлись без потерь: 19 человек недосчитались. Оставив генерала Дезе с шестьюстами человек охранять плацдарм и руководить дальнейшей высадкой, Бонапарт повел остальных тремя колоннами по направлению к городу. Во главе колонн шли генералы Мену, Клебер, Бон. Сам Бонапарт шел по взморью пешком: ни одной лошади не было выгружено.
Сиди-Мохаммед Эль-Кораим, шейх Искандерии (Александр Великий остался в памяти народов Востока как легендарный герой Искандер), был разбужен в час ночи мамлюком, доложившим ему о высадке неверных в Марабуте. Мамлюками называли элитных конных гвардейцев в войсках мусульманских феодальных правителей; подобно янычарам, они приобретались в детском возрасте на невольничьих рынках и, пройдя длительный курс специальной подготовки, становились первоклассными воинами. Наиболее способные из мамлюков составляли костяк светской администрации Египта, подчинявшейся беям. Беями называли в Египте феодальную знать. Все они вели происхождение от соплеменников Саладина, полновластно правивших в Египте с X по XIV век. После включения их султаната в состав Османской империи беи почти в полном объеме сохранили за собой светскую власть и владели лучшими землями в этой провинции, их подчинение Константинополю ограничивалось уплатой необременительной дани. С 1775г. беи сотрудничали с Ост-Индской компанией, помогая Англии защищать ее торговые интересы в регионе. Выехав из города на разведку во главе отряда из двадцати мамлюков, Кораим вернулся на рассвете, держа в руке отрубленную голову французского капитана, командовавшего ротой боевого охранения, и поднял тревогу. В пять часов утра колонны французов были атакованы с флангов и тыла пятьюстами арабскими всадниками. Как и предполагал Бонапарт, мамлюков в городе было мало, атаковавшие его воины принадлежали к племени хенади, и хотя они были свирепы, как все бедуины пустыни, им удалось лишь в первую минуту внести некоторое смятение в движение французских колонн и захватить дюжину пленных (над пленными был немедленно совершен обряд обрезания), после чего французы продолжили движение, построившись в каре. Движение замедлилось. С восходом солнца жара сделалась нестерпимой. В 6 часов утра на горизонте показались руины античной колонны Помпея. В восемь Бонапарт поднялся на ее цоколь и осмотрел в подзорную трубу зубчатую внешнюю стену Александрии, так называемую стену Арабов. Стена была очень толстая, но в нескольких местах ее имелись наспех заделанные бреши: город давно не подвергался осаде. На стене толпились люди, вооруженные мушкетами и копьями, пешие и конные, мужчины и женщины, были и дети: судя по оживленной жестикуляции, все они были настроены чрезвычайно воинственно. За первой каменной оградой, вытянутой прямоугольником, три стороны которого преграждали подступы к полуострову, поперек полуострова шла вторая, короткая, за ней начинался современный город. Длинная сторона внешней ограды возвышалась над пересохшим озером Мареотис. Главное устье Нила находилось в 35 милях к востоку, близ Розетты, за широким, двадцатимильным Абукирским заливом. Генерал Бон был отправлен в обход стены, на Абукирскую дорогу: ему предстояло атаковать Розеттские ворота Александрии. В девять часов утра северо-западный ветер принес с моря немного прохлады. Выждав некоторое время, Бонапарт скомадовал штурм. Генералы Мену и Клебер возглавили атаку двумя колоннами короткой западной стороны стены Арабов. Со стены ответили пушечным залпом. Турецкие пушки были старые и не причинили атакующим большого урона. Приблизившись на расстояние мушкетного выстрела, французы залегли в дюнах. Завязалась перестрелка. Через некоторое время атака возобновилась уже с трех сторон. Первым в город ворвался Бон, преодолев обе стены, затем колонна Клебера овладела Помпейскими воротами, а Мену захватил форт «Треугольник», отделяющий короткую сторону стены от длинной. Бой, однако, продолжился и в самом городе, жители отстреливались через бойницы в стенах домов. Генерал Клебер во время штурма был серьезно ранен, Мену – тяжело контужен. Бонапарт наблюдал за ходом сражения, сидя на цоколе колонны Помпея, который он нетерпеливо полосовал хлыстом: время работало против французов, жара и нехватка питьевой воды могли вскоре обернуться поражением. Наконец удалось через турецкого офицера завязать переговоры с местными шейхами и знатью. Стрельба прекратилась. Потери Бонапарта при штурме составили 300 человек, защитники города потеряли до 800. В сопровождении представителей власти Бонапарт вошел в город и направился к дому французского консула. На углу одной из улочек ему в сапог угодила мушкетная пуля, пущенная забаррикадировавшимся на чердаке одного из домов турком. Мамлюки во главе с Кораимом перемирия не признали и заперлись на острове Фарос. Ночью, когда жара спала, переговоры возобновились. Возможно, Кораиму дали прочесть прокламацию Бонапарта, в которой тот объявлял себя мусульманином, врагом папского Рима и победителем Мальтийского ордена. Во всяком случае, утром Кораим явился к Бонапарту, объявил себя его рабом и принес присягу. Бонапарт доверил Кораиму полицейские функции. Тот разоружил местное население и доставил войскам все необходимое им на первое время. В течение следующих суток в портах Александрии была завершена выгрузка из транспортов на берег войск, запасов и ученых.