ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Кампания 1941 года. Глава 47

Автор:
Глава XLVII.


Оборона Могилёва могла оказаться гораздо более упорной, а исход всего Смоленского сражения – иным, окажись у Тимошенко в начале июля сотня танков T-34 и КВ на ключевом для центра и левого фланга Западного фронта рокадном шоссе Гомель – Могилёв. Однако Тимошенко сосредоточил армаду танков 5-го и 7-го мехкорпусов севернее и бросил её в наступление на Лепель, не приняв во внимание характер местностности и направление вращения Земли. Болотистые долины притоков Западной Двины и их крутые западные берега изначально делали успех подобного наступления весьма сомнительным. С контрударом во фланг танковой группе Гота вообще не следовало спешить: нужно было сначала позволить Готу вполне обнаружить свои намерения, оторваться подальше от пехоты и от своих тыловых баз, после чего и наносить удар в самое уязвимое место с сильной центральной позиции, до последнего момента сохраняя свободу манёвра для бронированного кулака. В подобных случаях угроза танкового контрудара всегда сильнее исполнения. Однако жребий был брошен. Танки Тимошенко к Лепелю не прорвались, зато танки Гудериана, прорвав слабый кордон по Днепру в центре Западного фронта, прорвались к Смоленску и Ельне, отрезав советскую 13-ю армию и Могилёвский укрепрайон от коммуникаций с тылом. Отсутствие танков обрекло на неуспех и контрнаступление 21-й армии на левом фланге Западного фронта, предпринятое ею в июле из района
Гомеля. Предпринимать фланговую наступательную операцию с далеко идущими оперативными целями, включающими форсирование большой реки, не имея на острие наступления бронетехники, - затея малоперспективная и весьма опасная. Тем более при необеспеченном центре и в условиях превосходства противника в артиллерии, в авиации и в средствах ПВО. Стрелковые дивизии и артиллерия долго и трудно подтягивались к месту сосредоточения в район Жлобина. Перегруженные эшелоны постоянно подвергались бомбёжке, сроки прибытия эшелонов нарушались, часть эшелонов была отправлена кружными путями, и навести порядок в штабной неразберихе, связанной с проблемами снабжения и тыла, у командования фронтом не хватало ни времени, не сил.
Наличие плана, даже плохого, оказывается на войне лучше отсутствия всякого плана. Когда механизм исполнения плана уже запущен, командиры частей и соединений знают свою задачу, а возникающие по ходу дела проблемы решают, исходя из обстановки, не пытаясь согласовать каждый шаг с вышестоящими штабами, это уже само по себе хорошо. Когда командование фронтом или армией начинает отменять собственные приказы и пытаться на ходу перекроить весь план операции, это чаще всего приводит лишь к деморализации войск, путанице и потере управления. «Приказ, контрприказ, полный беспорядок» - говорил в подобных случаях Бонапарт. Всякий опытный полководец знает, что является заложником своих же прежде принятых решений и ранее отданных приказов.
Тем выше цена ошибки, заложенной изначально в план операции. Вносить изменения в план по ходу дела без ущерба для исхода операции будет очень трудно, чаще всего невозможно. Мобильность, свобода манёвра, контроль над ключевыми линиями коммуникаций, нанесение решающего удара в самое слабое место противника, когда оно определится, - вот слагаемые успеха танкового блицкрига. Достаточно бросить взгляд на карту Смоленского сражения, чтобы увидеть: Гудериан и Гот стремились максимально учесть все эти слагаемые, Тимошенко не учёл ни одного - он сначала собрал всю бронетехнику на кратчайшей дороге, ведущей в Москву, но только для того, чтобы немедленно увести её с этой дороги и раскрыться, пропустив точный и беспощадный удар Гудериана.
21-я армия была соседкой слева для 13-й армии. Её главные силы располагались восточнее Припятских болот, в районе Гомеля и Новогрудока, на стыке Западного и Юго-Западного фронтов, в стороне от направления главных ударов армий противника. Решение двинуть армию на север, принятое в Генштабе в начале июля, было в целом логичным. Ещё шли бои за переправы на Березине, и переброска войск кратчайшим путём по маршруту Гомель-Жлобин-Бобруйск выглядела вполне естественной и даже необходимой мерой. Однако скорость выдвижения стрелковых дивизий в район Жлобина оказалась вследствие перегруженности железных дорог слишком низкой, и когда собранные у Жлобина войска готовы были приступить к широкомасштабной переправе на западный берег Днепра, междуречье Березины и Днепра было уже в руках Гудериана. 7 июля в районе западнее Жлобина 10-я немецкая мотодивизия окружила 117-ю стрелковую дивизию. 8 июля правофланговый 63-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Петровского отразил попытки разведбатальонов Гудериана переправиться через Днепр в районе Вещино. Ещё не поздно было отменить операцию по форсированию армией Днепра. Более логичным было бы двинуть войска восточным берегом реки дальше на север, через Рогачёв, к Могилёву. Проблема, однако, заключалась в отсутствии прямых шоссейных дорог из Жлобина на север по восточному берегу Днепра. Между тем с войсками, сосредоточенными в районе Жлобина, нужно было немедленно что-то делать, пока они не стали лёгкой добычей немецких пикировщиков. Самый быстрый способ переброски большой массы войск восточным берегом Днепра из Жлобина в Рогачёв заключался в предварительном возврате их в Гомель под непрекращающимися налётами немецкой авиации. Зато на западном берегу Днепра имелась дорога Жлобин – Рогачёв, а уже из Рогачёва можно было, в случае необходимости, вернувшись на восточный берег, продолжить движение на север по хорошему шоссе Рогачёв-Довск-Могилёв. Это соображение, очевидно, и послужило причиной странного на первый взгляд наступления 21-й армии силами стрелковых дивизий и кавалерии без поддержки бронетехники во фланг и тыл танковой группы Гудериана. Это был скорее вынужденный манёвр, названный «контрнаступлением» из понятных политических соображений. Если бы возможность подобного развития событий заранее просчитывалась Тимошенко и Жуковым, они, безусловно, двинули бы основную массу войск 21-й армии из Гомеля к Березине не кратчайшим путём через Жлобин, а сначала на север, в Довск, на ключевой перекрёсток стратегических дорог Рогачёв-Кричев-Рославль и Гомель-Могилёв. Избрав маршрут, кратчайший геометрически, командование полностью лишило армию свободы манёвра. Но такая же точно ошибка была заложена изначально во все мобилизационные планы Генштаба, и было бы странно требовать от составлявших эти планы генералов, чтобы они переучились всего за неделю войны.
Переправа аванпостов 21-й армии началась 6 июля, одновременно с контрнаступлением двух мехкорпусов на Лепель. Инженерных частей и понтонного парка армия не имела, пехота переправлялась под прикрытием сильного артиллерийского и миномётного огня и дымовой завесы , используя подручные плавсредства. В прибрежных кустарниках вязали плоты из строевого леса. У противника на западном берегу не было достаточно сил, чтобы воспрепятствовать переправе: 10-я мотодивизия, находившаяся в районе Жлобина, была уже 7 июля снята Гудерианом с этого участка фронта и отправлена в район Шклова к разведанному месту переправы. В районе Жлобина остались немецкие аванпосты, в задачу которых входило лишь наблюдение за противником впредь до прибытия к передовой 1-й кавалерийской дивизии, сильно отставшей и ещё продолжавшей в это время бои за Пинск, и пехотных дивизий фон Клюге, чьи аванпосты только ещё подходили с запада к Березине. В течение недели часть войск 21-й армии переправилась на западный берег Днепра в районе Жлобина и продвинулась с боями в северо-западном направлении на 8-10 километров, соединившись с вышедшей из окружения 117-й дивизией. 12 июля командарм Герасименко приказал генерал-лейтенанту Петровскому, чей стрелковый корпус, помимо упомянутой уже 117-й дивизии, включал также 61-ю и 167-ю стрелковые дивизии и правым флангом держал фронт по восточному берегу Днепра в районе Жлобин, Рогачёв, форсировать Днепр и к исходу 13 июля выбить немцев из Рогачева. Для решения этой задачи на восточном берегу Днепра между Жлобином и Рогачёвом уже было развёрнуто несколько артполков, включая армейский артиллерийский резерв. Петровский, для которого приказ форсировать Днепр стал полной неожиданностью, попросил отсрочки, но не получил её. Ночью в штабе корпуса был разработан план операции. Было решено форсировать Днепр силами двух стрелковых полков, один из которых должен был захватить ложный плацдарм южнее Рогачёва и приковать к себе силы противника, после чего другой полк должен был перейти Днепр по штурмовому мостику из сплавного леса, который сапёрам предстояло соорудить на месте взорванного немцами деревянного моста через Днепр на южной окраине Рогачёва.
Наступление 13 июля было приурочено к намеченному на тот же день контрудару 13-й армии по немецкому плацдарму в районе Сидоровичей. По плану операции, разработанному Герасименко, после занятия Рогачёва должно было развернуться наступление на Бобруйск: в первом эшелоне наступали шесть стрелковых дивизий; в случае успеха следом на западный берег должен был двинуться второй эшелон в составе одной стрелковой, одной танковой и одной мотодивизии. План генерала Петровского полностью удался. С утра началась двухчасовая артподготовка. Более сотни орудий и миномётов открыли огонь с восточного берега Днепра на 30-километровом участке предполагаемой переправы. Тем временем стрелки вязали плоты в прибрежных кустарниках. Наконец под прикрытием дымовой завесы плоты были спущены на воду и началась переправа. Противник, не ожидавший подобного развития событий, вначале почти не оказывал сопротивления, и лишь когда плоты с пехотой преодолели половину водного пространства, открыл артиллерийский огонь и вызвал бомбардировщики. Вскоре полк захватил небольшой плацдарм на западном берегу и до вечера вёл за него упорный бой. Тем временем бойцы другого стрелкового полка, перейдя Днепр по наведённому сапёрами штурмовому мостику, завязали упорный бой за Рогачёв, в котором им противостояли подразделения тыловых частей 3-й немецкой танковой дивизии, чьи танки уже развивали в это время наступление на противоположном берегу Днепра с плацдарма в Сидоровичах, и части 1-й немецкой кавалерийской дивизии, авангард которой подошёл к передовой двумя днями ранее, после того как 9 июля дивизия завершила бои за Пинск. Сменившие кавалерийскую дивизию под Пинском две пехотные дивизии фон Клюге оттеснили за Припять 75-ю стрелковую дивизию, последней из дивизий 4-й советской армии оставившую поле сражения в Белоруссии. Бой за Рогачёв продолжался более суток. Поздно вечером 14 июля немцы, получив данные авиаразведки о том, что ночью сапёры противника смогут организовать переправу артиллерии, оставили Рогачёв и отошли за реку Друть, разделяющую с севера на юг междуречье Днепра и Березины. Здесь уже разворачивались подходившие с переправ на Березине авангарды 53-го и 43-го армейских корпусов фон Клюге. В тот же вечер две дивизии 66-го стрелкового корпуса генерал-майора Рубцова, которому в наступлении 21-й армии отводилась роль левофлангового, подошли к Бобруйску с юга, со стороны Жлобина, и были остановлены в 25 километрах южнее города, а две дивизии 67-го стрелкового корпуса комбрига Жмаченко ( правый фланг наступления) получили приказ перейти Днепр в Рогачёве следом за корпусом Петровского и, развернувшись фронтом на север, наступать на Быхов. Между тем Герасименко стало уже известно о тяжёлом положении 13-й армии, о тяжёлом ранении её командарма и о том, что плацдарм в Сидоровичах ликвидировать не удалось. Теперь в любой момент танки Гудериана могли появиться за правым флангом 21-й армии и зайти ей в тыл. Ввод мехкорпуса Кривошеина, заключавшего в себе весь скудный танковый резерв 21-й армии, в прорыв за Днепром пришлось экстренно отменить. Теперь весь второй эшелон 21-й армии пришлось разворачивать на восточном берегу Днепра фронтом на север. Решить сразу две стратегических задачи на разных берегах Днепра армия генерала Герасименко не могла. Наступление на Бобруйск было отныне обречено на неуспех. Впрочем, оно к этому времени стало бессмысленным с оперативной точки зрения. Всё, что могли теперь сделать дивизии, переправившиеся за Днепр, - сковать как можно больше сил фон Клюге, задержав их на пути к днепровским переправам.
Гальдеру ещё в самом начале июля доложили данные авиаразведки о выдвижении колонны советских войск по маршруту Гомель-Жлобин. Поскольку бронетехники в составе колонны обнаружено не было, Гальдер долго не придавал этим сообщениям большого значения и вплоть до 15 июля называл движущуюся на северо-запад армию «маленькой гомельской группировкой». Только 16 июля, когда значительная часть войск 21-й армии уже переправилась через Днепр и отбила Рогачёв, Гальдер с некоторым опозданием обнаружил, что противник переправил на западный берег Днепра крупные силы пехоты и артиллерии и наступает на Бобруйск. Однако Гудериан к вечеру этого дня был уже в Смоленске, а аванпосты пехотных дивизий фон Клюге находились уже в одном дневном переходе от Днепра, и в сочетании с превосходством Люфтваффе в воздухе всё это не сулило переправившейся через Днепр «гомельской группировке» русских ничего хорошего. Поэтому Гальдер был совершенно спокоен за судьбу правого фланга группы армий «Центр». Его гораздо больше тревожила судьба Сидоровичей, несколько раз переходивших 13 июля из рук в руки. Но теперь, когда стало ясно, что на Быхов, в сторону переправ Гудериана, движется лишь часть войск «гомельской группировки» противника, Гальдер был спокоен и за этот участок фронта.



Читатели (503) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы