Июль 1975 г. Такая же жара, как сейчас. Плацкартный вагон. Мы ме-едленно ползём из Краснотурьинска в Свердловск. Вокруг дымом заволакивает – горят леса. На линии – заторы, все поезда опаздывают, потому что электросети местами оборваны упавшими деревьями или просто отключились из-за жары и огня. Дизелей на всех не хватает, и где-то в районе Кушвы нас цепляют к паровозу…

Рядом с нами едет супружеская пара. Им где-то лет под тридцать, но видно – баба не совсем здорова: больше лежит, держась за сердце, на станциях ей вызывают медпомощь с уколами. Тяжело ей в такую жарищу, да впрочем, всем в вагоне нелегко. А муж её, наоборот, этакий живчик: весёлый, разговорчивый, ходит – похохатывает!

Оказалось, что они – евреи и уезжают в Израиль. Навсегда.

Я тогда ничего не сказал, но подумал: «Это каким же идиотом надо быть, чтобы с больной женой на руках двинуть в капстрану, где вся медицина – за деньги; да непросто в капстрану, а в воюющую и жаркую, где каждый день – угроза жизни, где бабе твоей больной будет хреново от жары не один месяц в году, как здесь, а почти постоянно!»

Вот такой весёлый еврей повстречался!


1981