Он испытывал необъяснимую нежность к ней. Ему хотелось часами гладить её худощавую спину, с ложбинкой между лопатками.

Как то, она рассказала ему, что, будучи маленькой, часто болела воспалением лёгких и ей постоянно ставили на спину горчичники, которые ужасно жгли кожу, и она тихонько плакала в подушку, не имея сил плакать громче.

Она и сейчас, была для него, как та, маленькая девочка, на фотографии которой он часто задерживал свой взгляд, представляя себе, как бы он любил и жалел её, плачущую, больную девочку с косичками на милой головке.

Она была ещё малышкой, а он уже отслужил в армии, женился, имел двоих детей и работал водителем гусеничного вездехода на далеких, бескрайних Северных просторах.

Когда дальнейшая жизнь с первой супругой не сложилась, поступил, как мужчина – оставил ей всё сообща нажитое, в котором было девяносто процентов его вклада, и уехал голым и свободным, чтобы начать новую жизнь, с новой женщиной.

Долго перебирал претенденток, и вот, когда совсем отчаялся встретить свою, единственную, когда уже седина прочно поселилась в его волосах, они встретились.

Встретились во всемирной паутине и долго переписывались, ибо жили они в разных странах и на разных континентах.

Настоящая встреча произошла зимой.

Когда он прилетел к ней, в страну, окружённую теплыми морями, с высокими пальмами на улицах городов, он окончательно влюбился не только в неё, но и в её страну, маленький пятачок земли в окружении враждебных народов.

В её народ, находящийся в состоянии почти постоянной войны. В молодых девчонок, разгуливающих по городу в военной форме с автоматами на ремне. В крепких, мускулистых парней со смуглыми лицами, проверяющими документы и сумки во многих общественных местах.

Он понимал, что так надо, чтобы сберечь жизни многих людей, в том числе и его жизнь от мести озверевших бандитов. Бандитов, оспаривающих их право на жизнь на земле своей исторической родины.

Они часто гуляли по набережной, под пальмами, и он долго удивлялся валявшимся на земле финикам, которые никто не подбирал. Потом перестал удивляться, привык.

Она много работала, подолгу сидела за монитором компьютера. Тогда он, не желая отвлекать её, собирал свой рюкзак и уходил в пустыню, в горы.

На скалах встречал замечательных людей, скалолазов. Общался с ними. Они были, как и большинство жителей этой страны, открыты и дружелюбны.

Если его не было несколько дней, она с ужасом осознавала себя одинокой, забрасывала работу и начинала искать его, названивая по сотовому. А его телефон отзывался в их спальне, где он оставлял его, бросив в шкаф.

Что ж, он всегда был мужчиной, и она понимала это, терпеливо ждала, когда он набродится по скалистым холмам пустыни и опять вернётся домой, к ней.

Он приходил обветренный, усталый, голодный. Снимал с себя рюкзак и долго целовал её, выискивая потайные места на её нежной шее, под завитками, крашенных в рыжий цвет волос.

Потом она кормила его супом, ставила на стол поднос с его любимыми финиками. Утолив голод, он рассказывал ей о местах, в которых побывал, о людях, с которыми встречался.

Они оба очень любили детей и втайне мечтали, что у них появится малыш.
Его дети от первого брака давно были взрослыми, и её дочь уже жила самостоятельно, хотя и часто навещала свою маму, неожиданно выскочившую замуж второй раз.
Дочери нравился мамин избранник, крепкий, спортивный мужчина с умным интеллигентным лицом.

С ним всегда было интересно, и она не чувствовала разницы в возрасте, общалась с ним, как со своим сверстником, легко и свободно.

Скоро она знала, что беременна и сказала ему об этом вечером, когда они уже ложились спать, и он долго гладил её тело, шептал ласковые нежные слова.

Счастье переполняло их обоих и искало выход во взаимной нежности.

Они были слишком счастливы, и по каким то, законам мироздания, это не могло длиться долго.

Развязка наступила неожиданно и сразу.

В тот день он поехал на автобусе в другой город, чтобы пройти собеседование в приёме на работу. Он сказал ей, что скоро она не сможет работать и ему пора её заменить.

На одной из остановок в автобус, одетый под хасида, вошёл арабский террорист.

Прогремел взрыв.

Он погиб сразу, оказавшись в эпицентре.

В тот день, вечером она сидела и ждала его.

Стукнула дверь. Она подняла голову и вместо него увидела свою заплаканную дочь. Без слов она поняла, что случилось. Несколько машин скорой помощи, промчавшиеся по улице с воем сирен, ещё днём вселили в неё тревогу.

Мать и дочь плакали, прижавшись друг другу. И вдруг она почувствовала движение новой жизни внутри себя, некий лёгкий толчок.

И ей сразу стало легче. Безутешное горе отступило, затаилось где-то в уголке сознания. Новая жизнь напоминала о себе.

Его частичка жила в ней. И эта частичка, их общий ребёнок уже утешал её, напоминая о себе, утверждая жизнь.