Корысть
С интересом читаю роман-исповедь Наталии Костюченко «Верба над омутом». Непроизвольно примеряю на себя, будто одежды, все, что в ее жизни происходило, что растревожило душу, что заставило изменить свое мнение о людях.
Читаю и не могу понять: «зачем она так себя уничижает? Почему во всех грехах винит себя одну?»
Глава «Бесчестье». В ней рассказывается о психологии близких людей, которые, используя возможности богатой родственницы, бизнес-леди на тот момент, жили в свое удовольствие. А когда она решила устроить свою личную жизнь, что в их планы не входило, они неожиданно «засуетились» и устроили «судилище».
Во времена благополучия они постоянно уверяли её в своей преданности, в горячей к ней любви. «Ты на меня можешь рассчитывать всегда. Не дай Бог, с тобой что-нибудь случится – прибегу, приползу, если сил не будет бежать…», -- так говорила тетя Мила.
Видя, что Наталия, по своей природе робкая и немногословная, она сопровождала ее «на банкеты, светские вечеринки и презентации фирм... Тетушка посещала такие мероприятия с удовольствием, заводя мимолетные романы, забывая о муже и дочке».
Вероятно, ее семейство считало доходы племянницы как бы своими, а девятнадцатилетняя Викуня /двоюродная сестра/, ждала себе в подарок новую квартиру.
Когда их ожидания не оправдались, близкие решили вызвать ее на «задушевную беседу». Тут и началось: припомнили все грехи, словно записывали в блокнот…
«… Меня судили за то, что душу мою, по-видимому, давно покинул ангел ... за мой душевный разлад. Судили за неожиданное мое безденежье, которое, как оказалось, в чем-то ущемило и их интересы».
В связи с этим фактом, я вспоминаю случай из своей жизни. Ко мне зачастили в гости двоюродные брат с сестрой.
В один из приездов они вдруг говорят:
-- Знаешь, а Люська, дочка нашей тети Шуры, недавно родила Кристинку. Тётя Шура уже на пенсии, а Люська нигде не работает, только гуляет по кабакам с матросами в Калиниграде.
-- А что отец ребенка?
-- Она не говорит, от кого родила…
-- Вот как?
-- Ты не хочешь удочерить Кристинку?
Моему удивлению не было границ. Я молчала, лихорадочно «обмозговывая» выплеснутую на меня информацию.
-- А как это возможно удочерить при живой матери и бабушке? – робко спросила я.
-- Элементарно, Люську давно уже хотят лишить родительских прав.
Мне было о чём задуматься: своих детей нет, мужа тоже, опыта общения с ребенком никакого, да еще работаю… Тетя Шура педагог с огромным стажем. Будет приезжать ко мне с проверками, с инспекцией, мол, правильно ли я воспитываю ее внученьку…
-- А может, тебе самой взять кроху? Своих ты уже вырастила, имеешь опыт… -- обращаюсь к двоюродной сестре.
Вдруг, мои собеседники, словно сговорившись, в один голос неожиданно выпаливают: «А это всё кому достанется?»
«Ах, вот, что их волнует!» -- вспыхнуло в мозгу.
Молча подойдя к двери, я отворила ее и сказала: «Вот -- Бог, а вот – порог…» И не жалею о последней фразе.
В обоих случаях, корень этого явления один: корысть.