Глава XXXIX.



В половине пятого утра 12 июля Гудериан вернулся в Толочин и немедленно вылетел на самолете в Быхов, в корпусной штаб фон Швеппенбурга, предварительно распорядившись свернуть штаб танковой группы в Толочине и перенести его в Шклов, ближе к передовой. Весь этот день пехотный полк «Великая Германия» предпринимал сковывающие атаки укреплённой обороны противника под Могилёвом. Элитные гренадёрские батальоны, руководимые офицерами старой школы, шли в атаку строем с развернутыми знаменами. Бой прододжался 14 часов, потери с обеих сторон были велики, все атаки были отбиты. Одновременно кавалерийская дивизия генерала Фельдта, подтянувшись из-за Березины, вышла к Жлобину и Рогачёву, после чего активность Тимошенко на западном берегу Днепра была временно сведена к минимуму, что позволило Гудериану создать ещё один плацдарм на восточном берегу и начать переправу 10-й танковой дивизии и полка «Великая Германия» в обход Могилёва с севера.
Днём авиаразведка донесла Гальдеру о движении 100-километровой колонны русских из района Гомеля в сторону Могилёва. Из показаний пленных и трофейных карт, захваченных разведчиками в этот день под Могилёвом вместе с частью штаба 13-й армии, следовало, что форсирование Днепра Гудерианом явилось полной неожиданностью для противника. 13 июля бои на правом фланге Гудериана возобновились с новой силой. Тимошенко, получив известия о дерзкой переправе немцев, не пожелал уступать им инициативу и отказываться от заранее намеченного контрудара. Его 21-я армия освободила Жлобин и Рогачёв, перешла на западный берег Днепра и развернула наступление в северо-западном направлении на Бобруйск. Вскоре кавалерия генерала Городовикова вышла к Березине у Бобруйска, где её встретили авангарды 2-й немецкой полевой армии. Одновременно Тимошенко приказал предпринять вылазки из укрепленных районов Орши и Могилёва против переправившихся авангардов Гудериана и сбросить их в Днепр.
Гудериан слышал канонаду со своего нового КП на левом берегу Днепра, в шести километрах юго-восточнее Шклова: гренадёры «Великой Германии», едва начав переправляться через Днепр (плацдарм обороняла немецкая пулемётная рота), были атакованы группой курсантов советского военного училища. К ночи пулемётчики расстрелялии все патроны. «Полк, ещё не привыкший к условиям войны в России, запросил дополнительные боеприпасы. Он не получил ничего. Нервозная стрельба прекратилась, всё успокоилось», - флегматично отметит в своих воспоминаниях Гудериан. Сам он, надо полагать, уже свыкся к тому времени с «условиями войны в России», главное из которых сводилось к правилу: помощи от вышестоящих инстанций не жди.
Главный штаб сухопутных сил Германии жил в эти дни своей жизнью: здесь работали над новым планом формирования танковых дивизий, предложенным Гитлером (к осени предполагалось сформировать восемь новых танковых дивизий, в том числе четыре – для действий в условиях тропиков). «Они там оторвались от суровой действительности»,- заметил в связи с этим Гудериан. К счастью для пехоты «Великой Германии», ночного нападения на плацдарм не последовало, а к утру 14 июля на левый берег Днепра уже переправились полковая артиллерия и танки 10-й танковой дивизии, немедленно начав разведку боем в направлении на Горки, юго-западнее которых, со стороны станции Чаусы, было замечено движение противника в сторону переправы. Двигаясь через лес, 10-я танковая дивизия угодила в засаду: пропустив вперед танки, красноармейцы обстреляли из минометов и атаковали с флангов двигавшиеся следом артиллерию и тыловые части. Когда подоспевшие на выручку мотоциклисты дивизии СС «Рейх» помогли отразить атаку, почти вся дивизионная артиллерия была уже потеряна. Между тем на острие наступления Гудериана 29-я мотодивизия генерала фон Больтенштерна, прикрываемая с флангов и тыла следующей за ней 18-й танковой дивизией генерала Неринга, уже перерезала шоссе Орша-Смоленск и находилась всего в 18 километрах от окраин Смоленска, а 17-я танковая дивизия ворвалась в Оршу с востока, откуда немцев никак не ждали. В пять часов вечера Гудериан прибыл к генералу Нерингу, чья дивизия вела тяжёлый бой в районе гусинской переправы (здесь русские, отступая из-под Орши четырьмя-пятью параллельными колоннами, пытались пробиться к Смоленску). Выслушав доклад о значительных потерях, понесённых тыловыми частями дивизии в районе Добрынь (24 километра юго-западнее Орши), где русские также пытались выйти из окружения в восточном направлении, Гудериан выехал далее к Смоленску и, угодив по дороге под бомбёжку, в начале восьмого прибыл в штаб 29-й мотодивизии. Здесь больших потерь не было, но уже давала о себе знать необходимость подкреплений в личном составе и матчасти. От начальника штаба дивизии Гудериан узнал, что утром 71-й Тюрингский пехотный полк полковника Томаса, производя разведку боем, атаковал Конюховские высоты к югу от Смоленска и захватил тяжёлую артиллерийскую батарею русских, после чего по просёлочным дорогам обошёл город и вечером того же дня вышел к его окраинам уже с юго-востока, не замеченный ни советской войсковой разведкой, ни боевым охранением расположенных в городе войск. К полуночи Гудериан вернулся в Горки, куда за время его отсутствия успел передислоцироваться и его штаб. В тот же вечер танки 7-й танковой дивизии группы Гота при сильной поддержке с воздуха (советская авиация сосредоточила к этому времени свои удары на Гудериане) вышли к Днепру северо-восточнее Смоленска и перерезали железную дорогу и шоссе на Москву, отрезав Смоленск от прихода помощи и с этой стороны. Оставалось еще шоссе Рославль-Смоленск, и 10-я танковая дивизия, переправившись через реку Сож в районе Хиславичей, двигалась на Прудки, расположенные как раз посредине этого шоссе. Под покровом ночи 71-й полк занял улицы южного пригорода Смоленска. В 4 часа утра 16 июля начался штурм города силами двух полков 29-й мотодивизии. Используя тяжёлую артиллерию, минометы, 88-миллиметровые зенитные пушки, САУ и огнемётные танки, немцы прокладывали путь пехоте через баррикады, обороняемые ополченцами и полками 34-го стрелкового корпуса противника. Особенно жестокие уличные бои завязались в индустриальных районах города, где пехоте фон Больтенштерна пришлось зачищать дом за домом, пуская в ход гранаты и штыки. К восьми часам вечера 16 июля вся левобережная часть Смоленска была в руках немцев. Первая стратегическая цель операции «Барбаросса» была достигнута на 25-й день кампании: позади были 700 километров, до Москвы оставалось только 350.