Новая комедия, которая только что закончилась, понравилась Илье Кролику и его новой подруге Даше Цыпочкиной. Молодые люди, неспеша вышли из зала, вежливо пропуская "очень деловых" людей. Стояла солнечная майская погода, молодые купили мороженое, и, весело смеясь, пошли вдоль тенистого сквера.
Илье исполнилось восемнадцать лет, в Армию ему повестка не приходила, да и он не отказывался от неё, - надо, найдут. Даша, явно была несовершеннолетняя и тщательно скрывала этот факт. Это обстоятельство не давало покоя молодому человеку.
В сквере работали художники.
- Во! - сказал Илья. - Пусть нас нарисуют.
- Клёво, - ответила малолетка.
Молодёжь расположилась на двух небольших стульчиках, и уже через десять минут на большом листе бумаги начали появляться "карандашные" лица Ильи и Даши.
А в это время по этой же аллее бодрой походкой шагали два молодых милиционера, оба в звании сержанта. Они, как собаки - ищейки рыскали по сторонам, кого-то искали. Чёрные волосы и брови одного напоминали ваксу, а синий фингал под глазом другого смахивал на кляксу, посаженную фиолетовыми чернилами.
- Смотри, - сказал Вакса, как круто рисует.
- Да, ничё. Стоп! Где-то я раньше видел это лицо, - пробурчал Клякса.
Сержанты подошли ближе. Они находились за спиной у заказчиков портрета, поэтому спокойно могли оставаться незамеченными.
- Точно, - это он, - тихо сказал Клякса напарнику, рассматривая фотографию, вытащенную из кожаного планшета.
- Илья Владимирович Кролик, находится в розыске, - прочёл Клякса под фотографией.
Милиционеры подошли вплотную к молодой паре. Только одного ментовского взгляда хватило Илье, чтобы через полминуты очутиться на расстоянии добрых пятидесяти метров от них. Откровенно говоря, Кролик не любил бегать, но сейчас, как раз было время доказать, что он достоин носить такую красивую фамилию.
"Значит, девка несовершеннолетняя" - думал он. "Поймают, - тюрьма. Попробуй потом докажи, что я с ней не спал".
Вакса и Клякса оказались хорошими спортсменами, и уже через минуту расстояние между бегунами начало резко сокращаться. Кролику повезло, он успел заскочить на подножку отъезжающего троллейбуса. На задней площадке, переводя дыхание, он подошёл к окну и обомлел: милиция продолжала свою погоню. Клякса дул в синий свисток, однако звук его заглушался в потоке летящих в обе стороны железных коней. На светофоре троллейбус остановился, и уже через десять секунд молодые милиционеры долбили кулаками стекло передней пассажирской двери.
- Откройте, милиция! - во всё горло кричал Вакса.
Молодой усатый водитель лениво посмотрел на ментов и сказал:
- Чё это вам, квартира? Открою на остановке.
Ментята не услышали сказанного водилой и продолжали издеваться над стеклом. Вакса достал удостоверение, подошёл спереди к троллейбусу и приложил его к стеклу.
- Мы не контролёры, мы милиционеры! - кричал он
Водитель развёл руки в стороны и покачал головой в знак отрицания. Клякса, подумав, что водила не видит букв на корочке, схватил Ваксу за ноги и поднял его выше. В это время загорелся зелёный свет, и шум города заглушил непрерывный сигнал более двух десятков машин. Троллейбусник высунулся в окно и крикнул:
- Бегите за троллейбусом, через километр остановка.
Когда транспорт, наконец, остановился, и уставшие ментята подбежали к дверям троллейбуса, Кролика и след простыл.
До позднего вечера Илья блуждал по городу, покуда голод не одолел его. Он достал свою мобилу и набрал номер.
- Мама, привет!
- Ильюша, к тебе из милиции приходили. Хотят в Армию забрать.
Словно ком свалился с плеч молодого парня.
"Армия! Так это Армия! Это же не тюрьма!" - радовался Кролик.
Уже через неделю Илья с вещами сидел на призывном участке и терпеливо ждал своей участи. Шли вторые сутки, а он никому не был нужен.
Лейтенант с лицом удава уже закончил комплектацию новобранцев, не доставало только одного человека. Его отвезли в больницу на "скорой", и Удав у телефона ждал вестей от эскулапов. Машина с ротой новобранцев стояла "на парах" в аэропорт, а Ильюша просто сидел и рассматривал звёзды на кителе Удава.
Молодой военнообязанный не походил на человека тощего или худого. Просто ходил он как-то сгорбленно, быстро. Медкомиссия признала его годным к строевой службе. Илья уже двое суток парился в общем бараке для призывников, ел, что дадут, а "купцам" почему-то не подходил. Офицеры смотрели его документы, медицинскую карту, но, подойдя к "живому объекту", решительно от него отказывались. Начальник призывного пункта, майор, поначалу задавал вопрос, состоящий из одного слова: "Почему?", но потом отбросил эту неблагодарную затею. А Илья стойко, от 10 до 18 часов с перерывом на обед "отсиживал" свою смену. Нет, он не бегал, не возмущался, не задавал этот каверзный вопрос "когда?", он просто, как кролик, смотрел на удава.
Однажды, когда к концу первого дня ожидания будущий солдат собирался "домой", вдруг появился какой-то офицер с синими погонами, а с ним начальник призывного пункта, ставший за это время для Ильи родным отцом. "Папочка" сразу принёс документы Кролика, вручил их лётчику, и вот уже они вдвоём рассматривали новобранца, как мерина на аукционе. Илья, привыкший за это время ко всему, спокойно сидел на своём именном стуле в кабинете, даже не поменяв позы "нога на ногу". А военные тем временем уже обсуждали достоинства и недостатки молодого жеребца, как на ипподроме.
- Сердце нормальное? - задавал вопрос майор.
- Вроде, нормальное, - поддакивал лётчик.
- Почки в норме?
- Вроде, в норме.
- Зубы в норме? Илья, покажи зубы.
Ожидающему своей участи было уже всё равно, поэтому он оскалился, как будто снимался в голливудском боевике.
- Вроде, в норме, - машинально повторил лётчик.
- Глаза в норме? - продолжал допрос начальник.
"Купец" не поверил медицинским показателям Кролика, вытащил из портфеля какую-то военную газету, отошёл на три метра от призывника и командным голосом произнёс:
- Читай!
- Двадцать второго мая в 22.15 по московскому времени при заходе на посадку потерпел крушение боевой истребитель СУ-27. Самолёт тушили два пожарных расчёта.
Лётчик не верил своим глазам и ушам, он внимательно слушал Кролика.
- Ну, ну, продолжай. А что случилось с лётчиком?
- Как, что? Тут же пишется. Толчок Василий катапультировался из горящей машины, хотя два пожарных расчёта не давали ему это сделать, направляя на лётчика мощную струю пены.
Усы у "голубых погон" оттопырились, как уши у осла:
- Г - где ты это прочёл?
- Как где, пятнадцатая строчка снизу.
- А что там ещё пишут?
Офицер отошёл ещё два метра назад, почти к противоположной стене.
- А что там читать? Я уже всё прочитал. Для вас радостная весть. Министерство обороны всвязи с кризисом сократило лимит авиационного керосина в три раза, так что боевые вылеты откладываются на неопределённые сроки.
Майор праздновал победу и жонглировал бутылкой кефира и двумя булочками, приготовленными на ужин.
- Хорошо, хорошо, вундеркинд, - протараторил лётчик. - Я щас приду.
Сам тихо вышел, сел в машину и был таков. После получасового ожидания лётчика булочки и кефир перешли к Кролику.
А Удав тем временем продолжал гипнотизировать Кролика. Военный был на взводе, его подопечных ждал долгий перелёт на самолёте, а телефон всё не звонил. Наконец, он не выдержал, снял трубку и приложил её к своему уху.
- Вроде гудит? - спросил он, не глядя на призывника.
Кролик не разбирался в званиях, звёздочках, а показать свои знания хотел и поэтому сказал лейтенанту:
- Гудит, товарищ майор, гудит.
Офицер положил трубку на место, но она не легла полностью на рычаг и продолжала гудеть. Его тыквообразная физиономия вытянулась, глаза вылезли из орбит. Весь вид Удава так и говорил:
"Твои бы слова до бога!", а вслух сказал:
- Когда же позвонят мне? Мы можем не успеть на рейс, а за это мне точно никогда не получить майора.
Телефонная трубка продолжала гудеть.
- Гудит, товарищ майор, гудит, - продолжал Кролик.
- Слушай, паренёк, а у тебя неплохой слух. Кстати, я тоже слышу, что она гудит.
- Да только пока она будет гудеть, вам не позвонят.
Удав посмотрел на Кролика своими пустыми глазами.
- Верно, ты прав, - прошипел он. - Слушай, давай я заберу тебя к себе на границу вместо этого, больного.
Слово "граница" для Кролика не означала ровным счётом ничего, поэтому он старался войти в роль удава, быть похожим на это чудовище, поэтому и вылупил глаза в ответ на вопрос лейтенанта.
- Заграницу?
- На, на границу, - чётко чеканя каждое слово, пропел Удав.
- А какое различие заграницы от награницы?
Лейтенант напрягся, наконец, до него дошло, что надо положить трубку на рычаг. После этого движения сразу раздался телефонный звонок, Удав снял трубку, в которой женский голосок пропел:
- Это Удав?
- Удав, Удав, какие новости?
- С пациентом Запоровым ничего страшного, простое расстройство. Присылайте за ним машину, у нас нет бензина.
- Что, так сильно расстроился?
- Да, нет, вы не поняли.., - продолжал свою песню ангельский голосок в трубке.