Мистер Грасс, худой мужчина преклонного возраста, был, пожалуй, одним из тех редких явлений, которое называют истинным помешательством на своём хобби. Его любовь к книгам не описать словами, ведь за всю свою жизнь он прочёл их столько, сколько, пожалуй, не читают целые города. Язык не поворачивается назвать мистера Грасса книжным червём, это было бы слишком слабо сказано, даже очень слабо. В день он читал по несколько книг, открыв одновременно от трёх до шести романов, и, разложив их перед собой, моментально проходился взглядом, запоминая всё, словно глазами фотографируя текст, а после проделанного разом переворачивал все страницы.

Его особо не волновало содержание книг, ведь он давно был настолько избалован всем, что прочитал за десятилетия, что его, казалось бы, не может удивить никакое явление в литературе. Все книги он щёлкал, как орешки, и после прочтения избавлялся от них грубо и без всякого сожаления. Но однажды наступил день, когда в его руки попала книга, достойная лишь таких умалишённых, как он. Произведение, являющееся откровением большим, чем все вместе взятые книги за всю человеческую историю.

Всё началось довольно обычно. В один день, ничем не отличающийся от других, разве что скверной погодой, мистер Грасс, как он обычно делает, со своим чемоданчиком пришёл в городскую библиотеку для того, чтобы сдать уже прочитанные книги, и взять новые. Библиотекарь, завидев знакомое лицо, по-дружески поприветствовал постоянного посетителя. Мистер Грасс, как он обычно делает, поздоровался в ответ, потом выложил книги из чемоданчика на стол, расписался в журнале, а затем поинтересовался, что ещё можно почитать. В ответ он услышал лишь вздох. Человек за стойкой констатировал, что мистер Грасс прочитал все книги до единой в этих помещениях. Кроме одной.

Библиотекарь на минуту удалился, исчезнув меж множества шкафов, а вернулся с громоздкой, деревянной коробкой в руках, положил её на стол, и заявил, что здесь находится то, до чего созреть удавалось лишь единицам, но никто так и не сумел дочитать книгу, спрятанную в коробке, до конца. Это был своеобразный символ, достойный только самого упорного в своём занятии, достойный только того, кого уже ничего не удивляет в прочитанном. Библиотекарь предупредил, что есть обязательно условие — прочитать книгу не позднее, чем за тринадцать дней.

Мистер Грасс загорелся желанием узнать произведение, скрываемое в коробке. Он был уверен, что с лёгкостью прочитает за день, но сомневался, что его глаза увидят действительно стоящие строки на страницах. Взяв коробку, упрятал её в чемоданчик, и, предвкушая и фантазируя о содержимом, поскорее отправился домой.

Оказавшись там, он небрежно скинул с себя пальто, уронив его на пол, и даже не снял обувь. Так и направился в свою комнату, оставляя на ковре грязные следы. Сейчас он настолько одержим желанием узнать содержимое коробки, что забыл об элементарных вещах. Интерес затмил разум. В этих секунды его ничего не волновало.

Мужчина, поднявшись в комнату, поставил коробку на стол, поспешил открыть её. Всё, что он там увидел — книгу больших размеров, тяжёлую, в кожаной обложке, всю в царапинах и засохшей грязи. Мистер Грасс ещё больше пропитался жаждой поскорее взглянуть на желанные страницы, ведь, судя по обложке, книга крайне древняя, и удостаивались её лишь избранные.

Он открыл её, и первое, что увидел, это надпись «Пролог» сверху страницы, а остальное пространство пожелтевшего листа вместо текста заполняло лицо, нарисованное будто куском угля. Сомкнутые веки начали открывать, а чёрные глаза уставились на мистера Грасса. Рисунок оживал.

Мужчина, увидев подобное, было подумал, что сошёл с ума, и в ужасе отпрянул назад. Но вдруг услышал голос, издаваемый книгой. Он был настолько приятен для слуха, так гармонично звучал, завораживая рассудок, что мистер Грасс принялся постепенно успокаиваться и приходить в себя. Книга позвала его, и мужчина послушно подошёл к ней.

Лицо, покоящееся на странице, в улыбке поприветствовало нового читателя, представившись Винфануалем, или же просто Виль. Мужчина, всё ещё слегка удивлённый, чуть заикаясь, также представился, кивнул головой. В ответ нарисованный Виль зажмурил глаза, растянул широкую улыбку, а затем начал свою речь. Сперва он поинтересовался у мистера Грасса, какой жанр произведений тот предпочитает, и, получив ответ, книга начала свой рассказ.

Каждый день мужчина часами на пролёт слушал настолько потрясающие шедевры от Виля, что в голове не укладывалось, как вообще можно было столько времени не знать о существовании этой богоподобной книги. Он сидел в кресле, наслаждаясь историями, лишь иногда вставал, чтобы перевернуть страницу, а затем вновь усаживался на мягкую мебель, с блаженством погружаясь в рассказ.

Мистер Грасс в своём поведении стал подобен словно ребёнку — весёлым, жизнерадостным, эмоциональным. Он с пребольшим настроением поднимался по утрам, завтракал, слушая Виля, чистил зубы и умывался, слушая Виля, а потом, взяв чемоданчик, уходил по делам, мечтая весь рабочий день поскорее вернуться домой, чтобы уединиться со своим рассказчиком и узнать продолжение истории.

Так продолжалось восемь дней. Время для мистера Грасса пролетало настолько быстро, что он даже не заметил, как оказался на предпоследней странице книги. Он так привязался к Вилю, что вся его память о собственной жизни казалась мужчине тусклой и бледной, а все знакомые, друзья, родители ощущались серыми и безэмоциональными по сравнению с гениальной, на его взгляд, книгой. Он не мог поверить, что история оказалась так скоротечна. Ему никогда не доводилось привязываться к произведениям, ни к каким, ведь он не встречал в них той частички себя, которую встретил здесь, в этой книги. И когда он перевернулся страницу, понимая, что сейчас всё закончится, то увидел последний листочек, лицо на котором тоскливо смотрело на мистера Грасса, слёзно моля:

— Прошу, не оставляй меня.

Мужчина в замешательстве. Его разум раскалывался. Он привык дочитывать книги до конца, но не может сделать этого сейчас, потому что полюбил Виля больше, чем своих друзей, детей, родителей вместе взятых, и не мог позволить своему лучшему рассказчику исчезнуть. Но мистер Грасс помнил условие, что нужно прочесть эту книгу не позднее, чем за тринадцать дней. Но он попросту не мог этого сделать.

Время шло, близилось заветное число, а книга продолжала лежать, открытой на последней странице, недочитанной. Каждый раз, когда мужчина пытался дочитать, дослушать Виля, то тот повторял лишь один и тот же конец своей истории, одни и те же предложения, заканчивающиеся одной фразой. Это настолько запали в душу мистеру Грассу, что тот возненавидел себя за всю жизненную глупость. Он рвал на голове волосы, осознавая, что когда-то прочитывал книги, даже не запоминая их истории, автора, не осознавая всей той сложности написания.

Мистер Грасс никогда не задумывался, какой это титанический труд — создать целую книгу. Он никогда не размышлял, сколько сил и времени автор тратит на свои труды, сколько нервов уходит, сколько перепадов настроения терроризируют разум, ненависти к себе, скачки вдохновения и пустоты в голове. Мистер Грасс никогда не думал о том, какой огромный труд требовалось проделать авторам, непосильный, убивающий всё стремление, порой саму жизнь.

Мистера Грасса никогда это не волновало, ведь для него книги были обыкновенными историями, просто кусками коллекции своей библиотеки в памяти. Он чувствовал себя убийцей миллиона историй, которые жадно поглощал, не зная их личности. Он относился к книгам, как к обыкновенному приёму пищи, и жрал души историй и труд авторов, будто ненасытная тварь, даже не чувствуя вкуса того, что нещадно и без разбора пожирает.

Сколько ненависти к себе испытал мужчина. Он не смел дочитать Виля, не смел закрыть последнюю страницу, не смел убить ту единственную историю, которая дала ему всё. Дала то, что он не чувствовал никогда в своей жизни. И по прошествии месяца в доме, где жил мистер Грасс, не нашли и следа его пребывания, только книгу, лежащую у входа, а на обложке новые царапины.