«Создатель праведной рукой создал тебя - своё отродье.
Даруя вечность и покой, доверил Райские угодья!
Всё ради жизни и рожденья, рассвета и преображенья!
Тебя Творец благословил и наделил стремленьем к Свету,
Вселенский разум, Дух вселил…
Но ты не следовал совету - его Великому Завету.
Чем тебе мир, сей, не угоден?
Ты был в нём счастлив и свободен!
Ты получил благословенье
На творчество и просветленье!
Ты мог бы стать Ему подобен!
А ты решил уйти в забвенье…»

(Алёша Попович из «Тени прошлого»)


Содержание:
Введение стр. 3
Глава 1. Обратный отсчёт. стр. 5
Глава 2. Необъяснимое исчезновение. стр. 23
Глава 3. Наномир. стр. 34
Глава 4. В поисках истины. стр. 50
Глава 5. Призрак и Химера. стр. 58
Глава 6. Эвакуация. стр. 71
Глава 7. Загадочный визит «пришельцев». стр. 88
Глава 8. Санлайтсити. стр. 103
Глава 9. Первый контакт стр. 110
Глава 10. Безумство веры стр. 130
Глава 11. По ту сторону… стр. 143
Глава 12. Спасая мир… стр. 165
Глава 13. Отроки во Вселенной… стр. 179

Персонажи:
Александр Гейтс - доктор, молодой учёный
Анна Гейтс – учёный, группа стратегии и прогнозирования, (наномир)
Йозеф Бланке - профессор, руководитель проекта «Мегатрон»
Генерал Дизель – руководитель секретной службы, Пентагон
Никс Торрер – майор, командир подразделения, спецназ.
Генерал Чемберс – руководитель секретной службы НАСА
Энди Крамер – доктор, разработчик «Призрака», НАСА
Ян Крашевский - лаборант, лаб. жидких металлов (наномир)
Тим Робинсон – капитан, командир охраны (наномир)
Дэйв Корн – полковник, шеф безопасности (наномир)
Ричард Ламберт – профессор, директор института (наномир)
Пол Бритон – полковник, авиатор (наномир)
Генри - инженер тех. группы (наномир)
Энди Труман – майор, секретный агент ФБР






Введение
За всю историю своего развития Человечество пережило множество социально-экономических формаций. С момента появления первых свидетельств существования разумного человека прошли сотни тысяч лет. Ровно столько же времени потребовалось человечеству для преодоления своего первобытно-племенного состояния. Исключением являются оторванные от цивилизаций, затерянные очаги первобытной культуры.
За последние две тысячи лет Человечество прошло свой путь от рабовладельческого строя до современной демократии. Особенно интенсивно реформация общественного устройства происходила последние две сотни лет.
Стремительное развитие современного сообщества неминуемо сопряжено с ещё более стремительным научно-техническим прогрессом. Двадцатый век подарил человечеству атомную энергию, полупроводник, интернет, лазер и т.п. Человечество вплотную приблизилось к изучению и освоению ближнего космоса. Научно-техническая революция, началом которой послужило создание первого парового двигателя и железной дороги, стала неотъемлемой составляющей развития современной истории. Всеобъемлющий технический прогресс последних десятилетий всё чаще опережает готовность человечества к восприятию своих достижений...
Давно канул в прошлое период борьбы за выживание человеческой расы, имевший, в древности, единственный смысл в жизни наших далёких предков.
Однажды человек покорил природу и подчинил себе историю развития своего вида. С тех пор жизнь для него стала предметом удовольствия и наслаждений. Время изобилия и доступности извратило современное общество. Ни Библейские взгляды на смысл жизни и место, отведённое нам в ней природой, ни здравый смысл и многовековой опыт общения с природой, нас окружающей, не смогли внушить Человечеству доли почтения и трепетного, бережного к ней отношения. Вопреки Вселенскому здравому смыслу, человеческий разум всецело подчинил себя прямому воплощению своего собственного эго, ставшим для него единственным безальтернативным смыслом жизни, лишённым, зачастую, элементарной ответственности за своё существование.
На этом фоне каждое живое существо, стараясь преуспеть в жизни, нелепо претендует на индивидуальные приоритеты, зачастую забывая о долге перед природой, подарившей ему его жизнь. Однажды, получив право на существование и благополучие, каждый человек стремится успеть воспользоваться этим правом, наслаждаясь при жизни всем, что ему уготовано природой. Каждый из потребителей ревниво оберегает это своё право, презирая, при этом, мнения остальных на этот счёт.
Последними остатками, ровно, как и изобилием, не способно распорядиться ни одно современное общество. В этом проблема и наказание для всего Человечества, по крайней мере, в этом мире. Но может быть есть другой мир, где всё это выглядит иначе?
Пока же, право на жизнь даёт каждому её проживающему уникальную возможность проявить свою индивидуальность - максимально выразить себя в рамках окружающих его обстоятельств, стараясь, по возможности, придерживаться, сопутствующим им, общепринятым морально-этическим нормам. Исторический итог для каждого такого индивидуума – фатален, и, в этом смысле, индивидуальность, в случае потери своего обладателя, даёт ему лишь неотъемлемое право на опознание.
Таковы были законы либерти - общества процветания и вполне предсказуемого забвения…

Шёл 2020 год… Человечество неумолимо приближалось к своему историческому истощению, завершая свой жизненный цикл. Непредумышленный апокалипсис грозил всему живому на Земле…
Террор, войны – всё в прошлом. Людям просто нечем было дышать. Цивилизация задыхалось. Как вода, энергия и каналы связи, в жильё подавался элементарный кислород. Но это могли себе позволить далеко не все. Основная масса населения чувствовала себя как рыба выброшенная прибоем на берег. То, что создавалось природой миллиарды лет, было поглощено цивилизацией за десятки лет.
К этому времени все природные ресурсы Земли были разведаны и успели приобрести своих покровителей. Поиск и добыча ископаемых изменили ландшафт планеты, вывернув её наизнанку. Из-за повсеместной разработки недр, вся поверхность Земли была покрыта язвами и червоточинами. Некогда зелёная планета превратилась в свалку промышленных отходов. Земля задыхалась от техногенного перегара. Планету всё более угнетало противостояние стран, стремящихся к лидерству на мировой арене. Ядерный статус давно уже не являлся привилегией отдельно взятых супердержав. Безумное накопление стратегического потенциала и всеобщий ядерный паритет привели мир к хрупкому равновесию…
Устроив этот хаос, Человечество продолжает расширять границы своих интересов и влияния, окончательно лишая себя жизненно-важного пространства, чем, собственно, ставит под сомнение само своё дальнейшее существование. «Блага цивилизации, не способной вернуть природе всё у неё отвоёванное, в итоге, рано или поздно оборачиваются против неё же самой...» (Цитата из Книги Жизни «Алёша Попович»
В погоне за новыми открытиями, за превосходство в развитии новых технологий, многие страны всем своим потенциалом вторгаются в ещё нетронутые наукой области мироздания, стирая тонкие грани дозволенного, разрушая тем самым природный баланс Земли. Эксперименты в поиске неизвестного, своими масштабами далеко выходили за рамки отдельно взятых лабораторий и стали носить глобальный характер. Превратив планету в полигон для воплощения собственных амбиций, человечество не подозревает о том, что результаты таких экспериментов далеко не всегда предсказуемы, а их последствия необратимы...


Глава 1. Обратный отсчёт

Вопреки всему современному опыту прогнозирования, погода никак не хотела втиснуться в рамки, установленные ей федеральными метеорологическими службами. Казалось, сама природа восстала против собственного укрощения, возмещая свои претензии на уникальность первозданности и стихийный каприз. К такой динамике атмосферных процессов вполне можно было бы привыкнуть, если бы не одно но, а именно - просеивая плотный слой смога, нависшего над городом, нескончаемый ливень с избытком возвращал городу всё, что было им выброшено в атмосферу в течение последних нескольких лет.
Никто уже не помнил - когда это началось впервые, но однажды, вопреки утешительным заверениям ЮНЕСКО, природное равновесие, как явление предсказуемое, было нарушено.
Отдельные экологи-энтузиасты неоднократно предупреждали о критической загрязнённости среды промышленными отходами и возможных атмосферных аномалиях в связи с этим. Было модно говорить о необратимости последствий загрязнения биосферы, как среды жизненно важной. Учёные мира рассуждали на тему экологии, предупреждая о нарушениях глобального симбиоза и проблемах, связанных с процессами восстановительного характера, и принимались меры. Но, как оказалось, было уже слишком поздно и стихия успела принять вызов, брошенный ей прогрессивным человечеством и незамедлительно на него отреагировала.
Над городом застыла, накрыв его сплошной пеленой до самого горизонта, тяжёлая тёмно-коричневая туча. Уже который день, с переменной интенсивностью и без ощутимых перерывов, на всю округу обрушивался едкий коллоидный дождь. Ранняя осень тщательно смывала грязь с крыш небоскрёбов, успевших однообразно потемнеть от пыли и копоти, от всего, что успело накопиться в мегаполисе за сухое короткое лето. Грязные потоки, минуя внешние своды защитных экранов и водостоки, разъедая всё на своём пути, азартно метили в случайных прохожих. Наводнив собой поверхности улиц, лужи постепенно заполняли рельеф своим жирным темно-коричневым отстоем, превращая город в сплошной манеж с аттракционами для любителей грязной возни. Мчащиеся по лужам авто, вырвавшись из пробок, месили их напоследок, придавая всему и вся мрачный ржавый вид...

«Что ж, заказа на безупречную погоду от властей не поступало. Возможно, правы те, кто запретил управлять стихией над столицей…» - рассуждал молодой человек, спешащий по подземному переходу.
В своих забрызганных джинсах, он ничем не отличался от других, таких же замаранных непогодой прохожих, загнанных под улицу проливным дождём. Уставший рассеянный взгляд, семенящая походка и приобретённая кабинетная сутулость едва ли выдавали в нём учёного, способного однажды изменить этот мир, создать новый и навсегда избавить Человечество от проблем присущих этому миру.
А именно таким был этот, на вид, молодой человек - Александр Гейтс – наш герой. Его история началась в далёкой России, где он однажды родился и впервые столкнулся с жестокой реальностью окружающего его мира. В те годы на его заблудшей родине происходило бездумное отторжение прежних идеалов и, как следствие происходящего, царили хаос и безразличие к социальным ценностям. Из-за нищеты, неустроенности, или по другим причинам, которых ему не суждено было узнать, Александр при рождении был оставлен родной матерью в одном из Пермских роддомов. Холодный Урал не отличался привилегиями, и в сиротском приюте, где он впервые встал на ноги, его участь разделили множества таких же покинутых душ. Лишённый семейных благ и родительской заботы, он рано познал уроки выживания и приучил себя к стойкости и независимости, мечтая в будущем приобрести и то и другое.
Сейчас трудно предположить – что могло бы получиться из Александра, если бы он по сей оставался при тех условиях и в той среде, на которые его обрекло само его рождение. Но получилось так, как получилось. Его сиротское положение было исправлено в тот момент, когда он был усыновлён одной солидной супружеской четой из Бруклина. Эта пара не имела своих детей и мечтала о наследнике. Очередная благотворительная акция в России, с их стороны, увенчалась усыновлением Александра. Конечно - дело случая - такое тоже бывает, вот, только – «что их занесло так далеко на Восток от туманного Альбиона?» – вопрос открытый.
Родину, как говорится, не выбирают, но сменить ее возможно. С нашим героем так и произошло. Доставшись своим приёмным родителям, окружённый любовью и заботой, Александр наконец-то обрёл настоящую семью и счастливое детство. Ему сказочно повезло и, казалось, чёрная полоса в его судьбе закончилась.
Всё для него складывалось, как нельзя, к лучшему. Его воспитывали в лучших традициях старого света. Проявляя усердие и незаурядные способности, Александр вскоре начал подавать большие надежды. Он являлся единственным наследником и в перспективе, пользуясь особыми привилегиями, мог бы занять достойное место в светском обществе. На это рассчитывали его приёмные родители, но довести до «ума» эту затею было некому.
Ровно через десять лет, как это иногда происходит - в один день, его престарелые приёмные родители покинули этот мир, оставив ему в наследство свою родовую недвижимость, небольшое состояние и целый набор родовых геральдических атрибутов. Затем в его жизни появились опекуны и надзиратели, которых он никогда раньше не видел, которые к его совершеннолетию успели по-своему распорядиться его наследством.
Настало время, когда Александру предстояло сделать выбор между светской жизнью, уготованной ему его родителями и поиском новой жизни в другом мире «нового света».
Последнее всё больше приобретало для него смысл. Александр всегда хотел избавиться от воспоминаний о своём детстве в России - слишком тяжелы они были для юноши и, уж точно - ни как не сочетались с его настоящим миром. Ему было, что сравнивать в своей жизни. Почти пять лет в другом измерении, на другом полюсе, в другой эпохе - всё это не могло в одночасье бесследно исчезнуть. То, что до сих пор оставалось в его памяти с той поры, как напоминание из далёкого прошлого, помогло ему воспитать характер, выдержку и развить в себе особое чувство привязанности к единственной ценности под названием – жизнь. Снобизм и ханжество, упакованные в вычурный аристократизм, в нём так и не прижились.
Всё это, несомненно, препятствовало общению с ровесниками. В нём рано развилась незаурядная личность, что отличало его от других. Сэр Александр получил в Англии приличное образование, затем пересёк Атлантику и продолжил своё образование в штатах. Там он и познакомился с профессором Бланке, ставшим, впоследствии, ему шефом и почти крёстным отцом. Профессор, читавший ему лекции, во время одной из аттестаций нашёл для себя в молодом студенте - способного, подающего большие надежды, специалиста и пригласил к себе на кафедру в качестве ассистента. С тех пор они не расставались, посвятив себя разгадке тайн мироздания.
Был у него в жизни ещё один близкий ему человек – его жена - Анна, ради общения с которой он был вынужден сейчас прервать свои важные дела и отлучиться, на время, покинув своё рабочее место.
Его жена, с которой они познакомились в студенчестве во времена совместной учёбы, тоже была учёным и в это время находилась в служебной командировке. Свела их друг с другом, также, и схожесть их судеб. Анна, которую воспитала единственная бабушка, была круглой сиротой и, так же, как и Александр, не помнила своих родителей.
Довольно узкий круг общения несомненно имел свои преимущества, но приносил и свои издержки. В его личной жизни, за исключением чувственных отношений с женой во время супружеской взаимности и решений сугубо бытовых проблем, всё было подчинено поиску истины и доказательству собственной правоты. Спорить он не любил, а оспаривать неоспоримое считал занятием глупым. Снисходительным он не был, но с людьми достойными находил в себе силы убеждать. Порой, это было не просто, особенно перед знакомыми коллегами по работе, уважаемым руководством и собственной женой, которая не отличалась манерами от других учёных категорий.
Общество неограниченных возможностей давало каждому шанс найти своё место в жизни под солнцем. Александр не упустил свой шанс. Удачные тематические находки, усердие и своевременное наставничество Бланке - успели позволить ему сделать заметный карьерный рост. В свои тридцать, с небольшим, Александр получил степень доктора и имел собственную лабораторию с приличным штатом и ассигнованием в солидном учреждении.
В его жизни не нашлось места поступку, граничащему с безрассудством или неосторожностью. Подвигов он тоже не совершал. Всё в его жизни было подчинено до неприличия строгим нормам и правилам светского воспитания, привитым ему с раннего детства. Но в жизни каждого грядут перемены и всё когда-то меняется…

По дороге к выходу, пробираясь наверх через суетливую толпу, он раздражённо стряхивал капли влаги со своего зонта, стараясь при этом не испортить настроение встречным прохожим.
«Да, дорогой жёнушке можно только позавидовать, - причитал он, поглощённый своими впечатлениями после недавнего разговора с ней. – Несомненно, ей здорово повезло в том, что она вовремя смогла выбраться из этой клоаки. Сейчас, когда повсюду это месиво, она там, где сквозь чистое небо светит чистое тёплое солнце. Как это похоже на сказку! Чистое небо над головой! Что может быть лучше… и днём и ночью, когда звёзды видны невооружённым взглядом, как раньше… Мечта обывателя... Анна… она как будто дразнит меня! Ради чего всё это, если не видеть подобного собственными глазами? Хвастается, что по-прежнему живёт в лете и дышит настоящим свежим воздухом. Бабье лето… пусть бабье, зато природа дедовская... Не верь рекламе, проверь сам, это мой закон - закон здравого смысла. Конечно, небо чистое и природа самая, что ни на есть – настоящая, без отражающих экранов и защитных колпаков над головами... Где, ещё, эта природа могла так сохраниться, как не в Старом Свете? Неважно, как им это удалось. Главное - что это есть... Когда всё закончится, после работы, на следующей неделе, обязательно возьму отпуск и вылечу к ней. Пусть это будет для неё сюрпризом. Лучше было бы, конечно, вместе с ней махнуть в Альпы или, куда-нибудь ещё... Мы так давно мечтали об этом… Интересно, где она сейчас? Вечно шифруется, говорит, что долг обязывает… Закончу с этим экспериментом, подготовлю отчёт и сразу рвану на её поиски. Устал, соскучился... Что твориться с атмосферой? С каждым годом от неё всё больше и больше сюрпризов…».
Выходя из туннеля, тщетно пытаясь раскрыть свой слипшийся зонт, он взглянул на клочок потемневшего свинцового неба, застрявшего между сводами окружавших его зданий. Картина не менялась, дождь только усиливался. Сорвавшись с места, молодой человек скрылся в подъезде ничем не примечательного здания без какой-либо вывески и отличительных атрибутов…
WED 20/09/30.
04:15 PM
(Восточное время США и Канада)
Главный исследовательский центр НАСА (Национальное управление по воздухоплаванию и исследованию космического пространства)
Вашингтон. Округ Колумбия. США
……………………………………………………………………………………………………………………………
Его уже ждали. На вахте, держа в руках его пропуск, дежурный офицер в униформе заведения, добросовестно передал ему просьбу шефа:
- Доктор Гейтс, профессор Бланке в гневе. Он Вас разыскивает и просил срочно зайти к нему. Он ждёт Вас у себя в кабинете.
- Хорошо, я непременно встречусь с ним...
Он прошёл биоконтроль и уже в гардеробной, облачаясь в спец. одежду, невольно подумал:
«А когда было не срочно? Последнее время шеф стал совсем беспомощным. Впрочем, старика вполне можно понять - все уже давно выдохлись, нервы не выдерживают. Весь коллектив в напряжении и сам он на грани срыва, а впереди - самое важное. Пожалуй, ему сейчас самому больше всех стоит запастись выдержкой и терпением. Знает же, наверняка, что я его не подведу. Но если его расстроило моё отсутствие, то пусть уж лучше срывается на мне. Мне не привыкать… Хорошо, что мне удалось поговорить с Анной…»
Скоростной лифт быстро увлёк его глубоко под землю, где уже незримо царила напряжённая рабочая атмосфера. Все были заняты подготовкой к эксперименту. В длинных коридорах ни одного праздношатающегося - лишь охрана на этажах у входа в лифт и редкая прислуга, занимающаяся обслуживанием самих себя. На входах в главные залы, как семафоры горели информационные таблоиды, красноречиво предупреждая случайных посетителей о неосторожном визите.
«Кажется, все на своих рабочих местах, - успел заметить наш герой.- Как некстати, сейчас, моя прогулка... но я же всех, кого надо, предупредил…».
Он торопливо направился к кабинету своего шефа, не рискуя подвергать того ещё большему волнению по поводу своего неловкого отсутствия. Обычно бесшумные бахилы на массивной антистатической платформе издевательски скрипели при каждом его шаге, предательски выдавая его появление.
- Доктор Гейтс, где Вы пропадали? Вы заставили меня понервничать, - заметив присутствие своего отлучившегося протеже, выговорил профессор.
Профессору Йозефу Бланке было на вид около шестидесяти лет. Выдающаяся личность, с внешностью, соответствующей состоявшейся профессуре - само воплощение авторитарности и строгой дисциплины. Таким он мог показаться со стороны всем, кто не имел случая общаться с ним приватно. Но Александр прекрасно знал, что за массивными бинарными окулярами скрываются хитрющие глаза с прищуром, полные лукавства и озорства. Их отношения давно вышли за рамки служебных и, несмотря на разницу в возрасте и учёный авторитет профессора, носили вполне дружелюбный характер.
Находясь наедине, о субординации можно было бы и забыть, если бы не этот проницательный, почти гипнотический взгляд. Солидность Бланке придавали седая борода, укрывающая его физиономию, и глубокая залысина, демонстрирующая его необычайно светлую личность.
- У меня был заказан срочный разговор с женой, пришлось отлучиться... Вы же знаете, профессор, что из центра сейчас невозможно дозвониться. Все линии блокированы нашими спецслужбами или ими же непрерывно заняты... Кроме того, я всех предупреждал... – Александр виновато улыбнулся и, приняв непринуждённый вид, добавил, - У нас ещё два часа… время есть… Стоит ли расстраиваться…
- Конечно, я всё понимаю, но сейчас не то время, чтобы решать личные проблемы… Я удивляюсь Вашему спокойствию, Доктор Гейтс. Не скрою, меня обеспокоило Ваше отсутствие… Вы пользуетесь здесь моим авторитетом, но это вовсе не повод, чтобы… Прошу Вас, сейчас же займите своё место в операторной и никуда больше не пропадайте до окончания эксперимента... Кстати, Александр, ты передал от меня привет Анне? Как у неё дела?
Его шеф сменил назидательный тон и вновь стал добродушным, довольным собой стариком, каким был всегда. Резкие перемены настроения были свойственны профессору и не удивили Александра, привыкшему к артистичности своего шефа.
- Ей можно только позавидовать, профессор, у неё всё хорошо. Кстати, Вам тоже привет. Надеюсь увидеть её на следующей неделе… Анна, как всегда, не может самостоятельно ко мне дозвониться. Какая-то спец. связь, роуминг, диспетчеры, плюс часовые пояса… ничего не могу поделать. Она меня об этом не предупреждала...
- В этом вся Анна... Между прочим, я тебя предупреждал: выбирай жену попроще, – сочувственно произнёс профессор. - Ничего, как только она вернётся, мы вместе попробуем отучить её от привычки покидать мужа без разрешения. Я давно хотел предложить ей перевестись к нам в центр...
- Это бесполезно, - Александр задумчиво отвёл взгляд, - я с ней уже говорил об этом. Она не хочет работать вместе. Считает, что мы будем только мешать друг друга, что нашла своё место, правда, обещала впредь не исчезать надолго и не частить с командировками.
- Очень жаль… признаться, я на неё рассчитывал. Нам бы очень пригодился такой специалист, как она.
Йозеф Бланке потрепал Александра за плечо и приложил усилие, чтобы усадить Александра в своё кресло.
Александр, воспользовавшись расположением шефа, принял вопрошающий вид и произнёс:
- Анна меня предупредила, что может ещё задержаться. Я не видел её две недели. Мне бы взять отпуск, сразу, как только всё закончится, и вылететь к ней… Я обещал вместе с ней провести несколько дней в Европе.
- Европа большая. Где она сейчас, если не секрет?
- Пока не знаю… Она сказала, что должна получить разрешение на встречу.
- Так строго?
- Ещё бы… похлеще, чем у нас…
- Как я вам завидую, молодым! Я с удовольствием бы недельку отдохнул на природе… Давненько не брал в руки свой старый «Смит», правда, времена уже не те и охотиться не на что…
- Так в чём дело, профессор, что Вам мешает поступить так же? Возьмите отпуск и присоединяйтесь к нам. Мы с Анной будем только рады…
- Боюсь, что после этого эксперимента, нам не скоро удастся выбраться из нашего центра…
- Чего Вы боитесь? Вы в чём-то не уверены, профессор, - Александр настороженно взглянул на Бланке.
- Успокойся! Бояться нам нечего, а уверен я в том, что скоро у нас появится много работы, и, думаю, ты об этом знаешь не хуже меня.
- Вы неутомимы, профессор.
- Дело не во мне… От нас ждут результатов… хотя, ты прав - нам всем необходим отпуск. Я знаю как ты устал, сынок, как и все мы… но ты же знаешь, ради чего всё это… Все уже в сборе. В комиссии присутствуют члены правительства и представители инвесторов. Не подведи меня, сынок...

К этому эксперименту центр готовился почти три года.
Два года расчётов, проверок и всевозможных согласований вымотали нервы, накалили страсти внутри ведомства и успели поделить центр на два лагеря, едва терпящих друг друга, не сумевших справедливо поделить привилегии, выпавшие на долю избранных. Желающих проглотить субсидии, выделенные центром на этот проект, было слишком много. Счастливчики, как всегда, оказались в меньшинстве.
Последние полгода в исследовательском центре был настоящий аврал, но не потому, что не успевали, а, скорее, наоборот…
Всё оборудование, предварительно выведенное и зафиксированное на своих орбитах, было уже не раз протестировано, опробовано и давно было готово к предстоящему эксперименту, но по определённым причинам вынуждено было пылиться в космосе. А убирать эту «пыль», постоянно поддерживая экспериментальный комплекс в «боевом» режиме, приходилось всему коллективу. Всё это называлось предварительной готовностью или спящим режимом, только, в этом «спящем режиме» для всех было главным - не проспать. Это по-настоящему раздражало. Одно дело - всё подготовить заранее, до окончания установленного срока, другое дело - дождаться и не прозевать тот единственный момент, к которому готовишься столько лет, затратив столько сил и средств. Упустить такой момент было нельзя. Все это прекрасно понимали и знали, что, какой бы рутинной не показалась эта многолетняя подготовка, результаты эксперимента, в итоге, их совокупность, по оценке многочисленных экспертов, могли с лихвой окупить брошенные на него силы и средства.
Один момент – один шанс. Когда, ещё, выпадет другой? Именно этот момент давал единственный, в своём роде, шанс для того, чтобы иметь возможность использовать столько, даруемой Солнцем, энергии. По расчётам группы учёных-статистов, именно в этот момент от поверхности Солнца в сторону Земли должен был оторваться мощнейший протуберанец, неся с собой небывалый запас энергии. Подобные выбросы энергии на светиле – большая редкость! И вот, наконец, этот момент настал...
На главном экране центрального пульта управления включился таймер, стремительно увеличивая обороты в головокружительном наборе цифр, в обратной их последовательности. Начался обратный отсчёт. Времени до начала эксперимента оставалось всё меньше и меньше. На стартовом табло продолжали таять секунды, приближаясь к нулевой отметке, не оставляя ни малейшего шанса что-либо изменить, уточнить, исправить или просто отменить всё это... Как можно? На карту была поставлена честь центра, если, конечно, считать это главным.
Весь персонал управления экспериментом замер, как будто в ожидании чуда, в надежде разгадать ещё одну тайну мироздания. На самом же деле, никто не мог знать наверняка - что может при этом произойти...
В напряжённой тишине металлический голос электронного диспетчера продолжал монотонно воспроизводить штатные распоряжения контролирующим и дублирующим друг друга постам, раздражая тем самым уже и без того измотанных операторов. Доверив управление экспериментом своим приборам, переложив свою ответственность на электронную совесть главного компьютера, они обречённо наблюдали за тем, как в полутёмном зале центра оперативного управления оживлённо замелькали многочисленные индикаторы, устроив дикую пляску на контрольной диспетчерской панели. Автоматика, взявшая на себя всю ответственность за исполнение завершающей фазы эксперимента, последовательно, шаг за шагом производила предстартовую подготовку, тестируя операционную систему и приводя её в режим готовности.
Как намёк на наличие человеческого фактора в этом электронном шоу, прозвучал хрипловатый баритон управляющего экспериментом:
- Операторная, доложите о готовности систем на центральный пост.
Голосовая связь оставалась частью ритуала, демонстрирующего готовность оборудования и персонала для непосвящённых. Все же остальные прекрасно понимали, что обнаружить сбой систем и вовремя предотвратить нештатный режим способна была лишь автоматика защиты. Но таков был ритуал, и пренебрегать им на слуху у правительственной комиссии не стоило.
- Центральная, связь с Мегатроном установлена в штатном режиме. Все параметры связи в норме… Исходное положение соответствует заданным координатам… Отклонение в норме… ориентация - 100%, фиксирование цели – 100%, фотонные генераторы в режиме трансляции… корпускулярные излучатели сфокусированы и выведены на расчётную мощность. Вся аппаратура работает в штатном режиме… Перешли на автоматический режим… Производится обратный отсчёт. До старта осталось 2 минуты 12 секунд, - отрапортовал доктор Гейтс, молодой учёный, проявивший себя в ходе разработки этого проекта и успевший к этому времени занять пост руководителя группы оперативного управления.
Александр Гейтс чётко представлял себе всю ответственность, возложенную на его группу и на него самого в ходе подготовки к эксперименту и в завершающей его фазе. Именно от его группы зависел успех эксперимента, проектированием которого он занимался с момента его замысла. В конце концов, от успеха этого эксперимента зависела его дальнейшая карьера, как учёного.
Последние анализы всевозможных спектрограмм и данные фотонных инфраоптометров позволили с точностью, до последней миллисекунды, рассчитать временной порог ожидаемой вспышки. Результат эксперимента также был давно смоделирован и, казалось, был абсолютно предсказуем. Вдохновлял лишь масштаб самого эксперимента. Задачей его было создать некое подобие «чёрной дыры», при этом, учёным, привлечённым к проекту эксперимента, предоставлялась уникальная возможность для изучения особой динамики и свойств этого явления. В процессе эксперимента предполагалось, также, образование новой материи, некой высокоэнергетической среды. Для этого требовалось сжать пространство на ограниченном участке достаточно разряжённой атмосферы Земли.
Это уже давно и повсеместно практиковалось с целью выравнивания атмосферного давления, где это необходимо, укрощая, таким образом, нежелательные погодные коллапсы. На этот раз, благодаря небывалой солнечной активности, появилась уникальная возможность - на порядок увеличить степень сжатия среды, энергетически воздействуя потоком фотонов на атомную структуру молекулярного ряда атмосферной массы. С этой целью был создан уникальный орбитальный комплекс, способный решить все поставленные перед ним задачи.
Казалось, всё было под контролем, но Александра это не устраивало. С самого начала он сомневался в результатах ожидаемых от этого эксперимента, о чём не раз докладывал наверх самому руководителю проекта, своему учителю, учёному с непререкаемым авторитетом - самому профессору Йозефу Бланке.
Пытаясь прогнозировать возможные результаты эксперимента, Александр Гейтс столкнулся с непредсказуемостью поведения атома в условиях такого интенсивного воздействия потоков энергии, которое им предстояло достичь, привлекая для этого энергию Солнца. Никогда ещё, в истории, ожидаемая концентрация потока фотонов не достигала такого уровня. Риск был очень велик, при этом Александр не исключал развитие спонтанной цепной реакции в атмосфере - как одного из вариантов случайных событий. Но самое неприятное, что могло произойти при таком облучении, что беспокоило его больше всего - была сама возможность образование такой «чёрной дыры» в атмосфере Земли. Это явление ещё не было изучено, и никто не мог знать наверняка - на что это могло быть похоже и на что могло быть способно...
Искусственно создавать такое вблизи Земли, не имея возможности это контролировать, Александру казалось безрассудством. Возможные последствия, о которых было даже страшно подумать, могли в одночасье стать роковыми для всех живущих на планете. Но это никогда никого не останавливало раньше, при изучении самых разрушительных явлений, и в этот раз, сейчас, ни что и ни кто не смог бы остановить начавшийся эксперимент.
Бланке, пренебрегая мнением своего ученика и немногих коллег из числа скептиков, продолжал настаивать на своём, уповая на локальность проекта и низкую плотность объекта воздействия. Ему не терпелось запрячь энергию Солнца и выплеснуть её ради очередного открытия, лавры от которого он сам себе уже предвкушал.
Всю эту затею можно было смело назвать авантюрой с большой буквы, но спорить с профессором было бесполезно, и Александру ничего не оставалось, как принять добросовестное участие в этом эксперименте, в роли, отведённой ему его учителем и смириться перед фатальной неизбежностью развития одного из случайных сценариев.
До последней секунды, Александр, держа в руках отчёты экспертной комиссии, вновь и вновь сравнивал их результаты со своими собственными. В очередной раз, не удовлетворённый их несоответствием, стараясь выровнять свой пульс, он взглянул на таймер и прошептал:
- Господи, помоги, спаси и сохрани...

За три года бюджет проекта вырос и почти сравнялся с бюджетом Страны. Конечно, всё держалось в строжайшей тайне и не подлежало огласке. Федералы как зеница око опекали проект с момента его утверждения Президентом. Учёный мир, посвящённый в этот проект, ждал очередного прорыва в области исследования ядерного синтеза…
Чего же ожидал Александр от этого эксперимента? Чего угодно, лишь бы это поскорее закончилось, и закончилось не так трагично, как тогда, при испытании Мегатрона, когда, при случайном рассеивании энергии, сгорели два астронавта-инженера, обслуживающие Мегатрон на орбите. И на этот раз он не мог исключить повторения ошибок. Было тяжело смириться с мыслью о приобретении опыта обращения с Мегатроном такой ценой. Настроение никакое, точнее - паршивое. Всему виной была усталость и это ненастье за бортом. Тяжёлая коричневая туча, накрывшая город непогодой, как будто оплакивала саму эту затею. Так казалось Александру…

…Три... два... один...
Взвыли сирены - предвестники события, от которого, возможно, зависела дальнейшая история развития всего Человечества, так, по крайней мере, считали те, кто был заражён идеей Бланке.
Александр замер, не сводя глаз с главного монитора, на котором в перспективе был отражён весь экспериментальный орбитальный комплекс: приёмники, генераторы, излучатели и сам Мегатрон - всего пятнадцать спутников, сориентированных в пространстве для приёма и распределения солнечного импульса. Вся эта армада была угрожающе настроена на энергетическую атаку беспечной Земли...
04:51 PM
(Восточное время США и Канада)
............................................................................................................
…мгновение, и пять излучателей проткнули оболочку Земной атмосферы и, изобразив сложную голограмму, соединили свои потоки в заданной точке, после чего, вызывая едва уловимое свечение, вырвали её часть...
Всё это светопреставление длилось не более долей секунды. Приборы, контролирующие изменения в облучённой области, не обнаружив отклонений от расчётных норм, в штатном режиме выдали данные измерений на центральный компьютер.
Первые же данные замеров, синхронно полученные в автоматическом режиме, превзошли все ожидания: при неизменной температуре в облучённой области, группой статистов был зафиксирован незначительный радиационный фон, а главное, в центральной её части, спектрометры и магнитометры обнаружили некую субстанцию - неизвестную материю со свойствами твёрдого тела высокой плотности, однако, не стабильную.
Все замерли в ожидании официальных результатов долгожданного эксперимента. Получив данные спектральных анализов выделенной среды, Йозеф Бланке, не скрывая своего торжества, решил разрядить напряжённую обстановку. Покинув центральный пост управления, Бланке спустился в конференц-зал и занял место у трибуны, перед которой уже собрались участники эксперимента, на чьих плечах лежало тяжёлое бремя воплощения его амбициозного замысла. Выдержав небольшую паузу, профессор начал свою речь:
- Дорогие коллеги, я поздравляю всех вас с успешным завершением этого поистине исторического эксперимента. Нами была искусственно создана неизвестная ранее, высокоэнергетическая среда. Обнаружено новое вещество. Исследовательской группе ещё предстоит заняться изучением его природы и свойств, но, несомненно, факт остаётся фактом... нам всё-таки удалось синтезировать атомы высокой плотности четвёртого энергетического уровня…
Всеобщему ликованию не было предела. От частных поздравлений Бланке перешёл к распределению премий и новых вакансий для своих сотрудников, которые были обещаны ему руководством центра. Неожиданно, его торжественную речь прервал резкий голос, вырвавшийся из селектора:
- Профессор Бланке, Вас срочно вызывают в штаб. Поступили новые сообщения от наблюдателей…
Бланке, не успев закончить речь, был вынужден покинуть свою аудиторию, рассчитывая вернуться к своим коллегам с порцией очередных горячих новостей:
- Коллеги, я прошу Вас не расходиться, надеюсь, вскоре смогу вас порадовать очередными сенсациями и новостями. Кроме того, коллеги, дождитесь официальных поздравлений от нашего Президента...
Заметив среди повеселевшей толпы Александра, Бланке устремился к нему.
- Доктор Гейтс, прошу Вас, пройдёмте со мной в центральную. Думаю, Вам будет интересно одному из первых ознакомиться с последними обработанными данными. Кроме того, я хочу представить Вас членам комиссии, как своего первого помощника и лучшего специалиста. Вы честно заслужили эти привилегии... интересно, что они нам ещё приготовили…
Йозеф Бланке по-отечески обнял Александра и, повиснув на его плече, повёл в штаб. Уже в лифте, оставшись с Александром наедине, Бланке дал волю своим чувствам:
- Доктор Гейтс, поздравляю Вас с этим открытием, Вы справились с задачей. Это первое Ваше открытие? По крайней мере, официальное… Не скромничайте, Вы знаете, что причастны к нему так же, как и я. Хочу Вас лично с этим поздравить, мой мальчик. У нас впереди много работы и новые открытия неизбежны, поверьте мне. Кстати, я благодарен Вам за честность и смелость, которую Вы проявили, предостерегая меня об опасности этого эксперимента, но науку двигают не только школьные постулаты и прописанные истины. В нашей истории настоящие открытия всегда были сопряжены со смелым риском...
Внутреннее напряжение перед фатальной неизвестностью исчезло, и Александр был рад, что всё обошлось. Что бы он не думал - замысел Бланке был грандиозен, и личное участие в нём дорогого стоит. Александр был тронут вниманием своего учителя и не скрывал своего трепетного отношения к его авторитету:
- Профессор Бланке, я благодарен Вам за честь, которую Вы мне оказываете. Вы великий учёный и я очень ценю Ваше доверие. Меня всегда вдохновляли Ваши смелые идеи. Простите меня за то, что я в чем-то сомневался. Мне предстоит ещё многому научиться у Вас…
Они горячо поздравляли друг друга с успехом и продолжали обмениваться любезностями, не замечая, как скоростной лифт замедлил ход и его двери распахнулись.
Их приватная беседа была прервана многочисленными сигналами зуммеров служебных линий связи. От этих пронзительных звуков, содрогающих всё вокруг, становилось не по себе. Операторы и диспетчеры связи, обрывая друг друга на полуслове, в срочном порядке вызывали руководителей служб и различных экспертов, обслуживающих экспериментальную базу. Растерянные лица членов экспертной комиссии и руководителей контрольных служб, вызванных по тревоге, дополняли тревожную атмосферу, царившую в штабе управления. Заметив присутствие Бланке, они расступились, освобождая ему проход к месту руководителя экспериментом. Испытывая их вопрошающие взгляды, Бланке добрался до центра зала. Он продолжал беспечно улыбаться, не придавая особого значения общему напряжению и замешательству среди коллег...
Эта немая сцена не осталась не замеченной Александром. Было очевидно, что случилось несчастье, что - что-то пошло не так, что произошло что-то непредвиденное и очень дурное…
Окружённый своими коллегами, Бланке решил, наконец, самостоятельно разобраться в текущей обстановке, призвав к ответу случайно попавшуюся ему на глаза секретаря информационного отдела.

- В чём дело? Что случилось? Кто мне в состоянии объяснить - что всё это значит? Где начальник информационного отдела? Изабелл, милочка, объясните мне - что случилось, что вас всех так встревожило?
- Профессор Бланке, - с надрывом, стараясь преодолеть непрерывные сигналы селекторной связи, начала Изабелл, - нами только что была получена дополнительная информация от наших опекунов. У них на местах была неожиданно прервана связь с наземными службами. Они связывают это с вторичным фактором отразившимся в плотных слоях атмосферы.
- Они должны были быть к этому готовы. Мы всех предупреждали о возможных побочных эффектах. Думаю, беспокоиться не о чем. Соедините меня с группой обработки информации.
Бланке сделал паузу, ожидая появления на экране руководителя группы, после чего, не меняя своего тона, продолжил:
- Руководитель проекта на линии. Доложите обстановку. Чем Вы нас ещё хотите порадовать? – Бланке хитро сощурил свой взгляд и ободряюще подмигнул Александру, видя, как тот настороженно замер в ожидании информации, способной помочь ему реально оценить обстановку и выяснить причину тревоги.
- Профессор Бланке, - донеслось с другого конца связи. – Я не хочу Вас расстраивать, но наши «опекуны», извините, наши наблюдатели с мест утверждают, что ими были зафиксированы серьёзные возмущения атмосферы вблизи поверхности... Говорят, что их приборы зашкаливают, и они ничего не могут разобрать. Связь с ними была прервана на полуслове... Поступающая к нам информация очень противоречива и не даёт объективного представления о том, что там произошло. В настоящее время мы проверяем эту информацию и пытаемся наладить связь.
Профессор Бланке раздражённо прервал доклад, более похожий на оправдание школяра, застигнутого врасплох. Было понятно, что информационный статист не был готов прояснить обстановку.
- Вздор! О какой поверхности Вы говорите? Проверьте Ваши данные и будьте аккуратны со своими выводами.
Бланке бросил трубку, после чего обратился к окружающим:
- Повторяю, господа, оснований для беспокойства нет и быть не может...
- Сэр, приборы врать не могут… вторичный фактор действительно имел место и, похоже, превысил все наши предварительные прогнозы, - нашёлся начальник информационного отдела.
- Вы говорите, превысил? – Бланке в мгновение стал серьёзным. – Постарайтесь уточнить: насколько, и как это могло повлиять на среду?
- В том то и дело, сэр, что мы не рассчитывали на контакт с поверхностью. Это и явилось причиной нарушения связи с нашими наземными службами.
- О чём Вы?! Это невозможно... излучатели были сфокусированы в пределах стратосферы, в голосе Бланке прозвучала тревога.
- Сэр, похоже мы получили сквозной эффект… облучению были подвергнуты плотные слои атмосферы и сама поверхность...
От показной бравады профессора не осталось и следа. Он попросил стакан с водой, затем прижал руку к груди, осел в кресло и продолжил:
- Какова была интенсивность энергетических потоков, вышедших за пределы... размеры облучённой области?
- Сэр, энергетика вырвавшихся потоков нами не установлена, наше оборудование не было на это настроено. Размеры облучённой поверхности сейчас устанавливаются... скорее всего, это прямая проекция излучателей от критической точки совмещения... На всех границах проекции была зафиксирована высокая турбулентность, скорость смещения воздушных потоков у поверхности составила четверть мили в секунду… и она продолжает расти... В эпицентре атмосферное давление было близко к нулевой отметке, но сейчас уже начинает выравниваться...
- Четверть мили? Что за бред? Кто это проверял? Что происходит на поверхности?
- Сэр, произошёл выброс пыли, над всей поверхностью поднимается плотный пылевой занавес... мы ничего не можем разобрать. Я сейчас перетранслирую Вам изображение, которое мы получили при помощи одного из наших спутников…
Общее напряжение в штабе управления возрастало с каждой оперативно поданной информацией, которая непрерывным потоком начала поступать от наблюдателей с периферийных участков. Взоры всех, кто находился в этот момент в центральной, были обращены к экрану главного монитора. Через мгновение на нём появилось изображение, от которого повеяло первозданным ужасом. После небольшой коррекции картинка на экране отобразила всю территорию поверхности, подвергшуюся атмосферным воздействиям.
У всех на глазах огромная территория Европы постепенно скрывалась под завесой пыли. Столб пыли над центральной частью поражённой области устремлялся в космос. Масштабы атмосферных процессов, происходящих у поверхности Земли, не поддавались описанию. О последствиях, вызванных таким атмосферным возмущением, можно было только догадываться, но было очевидно, что на поверхности Земли разразилась небывалая катастрофа...
Во время воцарившейся тишины, надломленный голос Бланке прозвучал как вещатель сводки из потустороннего мира:
- Это невозможно… как такое могло произойти? Изабелл, постарайтесь уточнить размеры зоны прямого воздействия.
- Границы непосредственного воздействия у поверхности Земли расположены в 40 милях от эпицентра, сэр. В проекции, это пентаграмма... это прямая проекция на поверхность от наших пяти излучателей…
- Я понял, - раздражённо прервал её Бланке. - Уточните границы распространения атмосферных возмущений.
Изабелл, с последними сводками в руках, добросовестно добивала профессора свежими данными о катастрофических последствиях эксперимента:
- Смещения воздушных масс были зафиксированы в радиусе 200 миль…
- Каков характер возмущения на внешних границах?
- Характер умеренный, с линейным возрастанием в сторону эпицентра… Сэр, только что поступили данные о выравнивании атмосферного давления в зоне облучения. Радиационный фон отсутствует...
Последнее сообщение было всеми воспринято со вздохом облегчения, но не вызвало оптимизма у окружающих.
- Что было расположено в зоне? Вы пробовали связаться с кем-нибудь на месте?
- Сэр… Восточная Европа... малозаселённая область Словакии... из населённых пунктов только Кошицы и пара деревень, но нам стало известно, что там был расположен секретный исследовательский центр Пентагона.
- С военными уже связались?
- Да, сэр, но у них также прервана связь с этим объектом...
Общее напряжение нарастало. Вслушиваясь в текст сообщений, периодически доносящихся по селектору, они не спускали глаз с монитора, транслирующего конец света, который погружал во тьму добрую половину континента. Комментарии были излишни. Только Бланке, вжавшись в своё биоформатируемое кресло, не веря в происходящее, продолжал терзать Изабелл расспросами о состоянии зоны облучения:
- Определите плотность и высоту выброса пыли над зоной облучения... сканируйте плотность по высоте и проведите спектральный анализ… кто-нибудь вышел на связь?
«Йозеф Бланке, Президент на оперативной линии связи...» - вмешался в их диалог робкий голос диспетчера.
Профессор Бланке, проглотив сердечные пилюли, приблизился к монитору с изображением Президента и, отключив громкую связь, обратился к окружающим:
- Прошу всех занять свои места и скоординировать свои действия, а Вы, доктор Гейтс, будьте готовы к отчёту... Изабелл, помогите собрать и систематизировать всю поступающую информацию.
Бланке, преодолевая свой ужас и раздражение перед предстоящим разговором, стараясь выглядеть спокойным и невозмутимым, занял своё место для связи с Президентом.
- Извините, господин Президент, что заставил Вас ждать. Я Вас внимательно слушаю.
- Профессор Бланке, что у Вас произошло? Мне только что сообщили из Пентагона, что у них неожиданно прервалась связь с одним из их объектов в Восточной Европе. Ко мне поступают сведения о чудовищном урагане, который бесчинствует на территории Восточной и Центральной Европы. Они считают, что Вы с Вашим экспериментом к этому как-то причастны, причём, сообщение от них поступило сразу же после сеанса связи с Вашим центром, после завершения эксперимента. Вы доложили мне о его положительных результатах... Какая тут связь? Вы можете объяснить?
- Господин Президент, мы предполагали, что в ходе эксперимента могут возникнуть побочные эффекты локального характера. Я докладывал об этом на комиссии...
Бланке собрался, стараясь держаться спокойно и уверенно перед президентом, но тревога и дрожь, внезапно изменившие его голос, всё больше выдавали его настоящее состояние. Заметив это, Президент после официального тона перешёл на шёпот:
- Давайте оставим предварительные оценки и отчёты… Профессор, лучше объясните мне – причём здесь секретный объект в центре Европы??? Насколько я помню, целью Вашего эксперимента была незначительная область стратосферы…
- Вы правы, господин Президент, всё так и было задумано… Никто из нас не мог предполагать, что воздействие излучателей способно достичь поверхности Земли, это даже не обсуждалось...
- Вы меня опять не поняли, профессор. Я Вас прошу объяснить - каким образом Ваши излучатели попали на наш секретный объект, если это действительно имело место? Вам, что, не хватило Тихого океана или Антарктиды?
…Траектории менялись хаотично. Космос велик, а Земля одна. Все понимали, что отклонения орбит смещало орбитальный комплекс к материку. Поджимали сроки и элементарная экономия зарезервированных ресурсов. Все прекрасно понимали, что Бланке, как руководитель проекта, взвалил на себя непомерную ответственность…
- Мы планировали осуществить наш эксперимент над бассейном Тихого Океана... но дополнительные модули с генераторами, которыми до последнего времени оснащался Мегатрон, исказили его начальную орбиту. Мы старались, как могли, удержать весь комплекс на околоземной орбите, в точке приёма солнечного импульса...
- Слушаю Вас, профессор Бланке, продолжайте...
- Мне, собственно говоря, больше нечего добавить. – Бланке понизил голос. Он был раздавлен, как молодой специалист на аттестации. - Мне очень жаль, сэр. То, что произошло - роковая случайность, сэр.
- Слишком много случайностей... Что Вы наделали, профессор, с Вашими излучателями и Мегатроном… По моему распоряжению, к нашему объекту уже выдвинулась колонна с военными спасателями. Авиация на данный момент бессильна что-либо предпринять… И Вы называете это побочным эффектом? Мне доложили о сумасшедшем урагане, который возник сам по себе, о пылевой бури, поглотившей Европу… силой ветра сносит строения и вырывает деревья… Что Вы думаете о возможных последствиях, профессор? Прежде всего, меня интересует – может ли то, что там сейчас происходит, привести к жертвам среди мирного населения?
- Об этом можно будет судить, сэр, после того, как уляжется пыль...
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Я не могу этого исключить, сэр...
- Молитесь, Бланке, чтобы этого не произошло... Оставайтесь на месте до моего особого распоряжения. А сейчас передайте Ваши полномочия председателю экспертной комиссии - генералу Дизелю...

- Профессор, что с Вами? Вам плохо? – Александр едва успел поддержать пошатнувшееся тело своего учителя. - Срочно вызовите врача! У профессора Бланке начался приступ...
Врачи неотложки прибыли незамедлительно. Они констатировали остановку сердца и унесли безжизненное тело Йозефа Бланке в реаниматорскую.
Только сейчас Александр в полной мере представил себе масштаб трагедии, разразившейся на Земле:
«При такой скорости ветра с поверхности будет стёрто всё… в таких условиях ни одно живое существо не в состоянии остаться в живых… Малозаселённая область… Восточная Европа… Анна... она же сейчас в Европе, в какой-то командировке, в Европе... - словно молнией пронзило его сознание. - Необходимо срочно её предупредить!»
Воспользовавшись общей суматохой, Александр решил связаться с Анной через диспетчера связи, используя свободные служебные линии. Он сообщил её номера и соответствующие координаты, которые были у него под рукой, надеясь, что это хоть как-то ему поможет…
Связи не было, а всего лишь несколько часов назад это было ещё так возможно. На этот раз все попытки диспетчера соединить его с Анной, оказались тщетны...

Анна была таким же учёным, как и он сам. Они оба являлись молодыми специалистами, одержимыми, каждый своими идеями. Дома, общаясь между собой, они старались не посвящать друг друга в свои служебные тайны, выбирая для бесед нейтральные темы. Так было всегда, так было надо, и каждый знал об этом и был заранее предупреждён. Каждый из них был увлечён своей работой и старался хранить свои собственные секреты. О работе сразу договорились не произносить ни слова. Часто спорили, и было, о чём. Он всегда придерживался того мнения, что в одной семье двоим учёным делать было нечего, но, зная, как она была ревнива к своей работе, прекрасно её понимал и уважал её мнение, продолжая любить, несмотря ни на что. Он знал, что был любим ею и дорог ей, как ни кто другой на свете, терпел разлуки, связанные с её частыми командировками и старался не упрекать за опоздания из них. И она очень любила его за это и высоко ценила за понимание. Работа в разных ведомствах и служебные тайны обостряли чувства друг к другу, а вынужденные разлуки лишь укрепляли их союз.
Он вспомнил, как она, однажды, настаивала на том, чтобы Бланке отказался от этого эксперимента. Тогда, на одном из уикендов, Бланке обмолвился двумя словами о своей затее - обуздать солнечную энергию… Казалось, это было вчера. Позже, она ещё не раз просила Александра убедить Бланке не шутить с природой, как будто что-то чувствовала. Как же она была тогда права…
Тревога за Анну мучительно терзала Александра:
«Возможно, помехи в атмосфере... сигнал блокирован... Как же мне с ней связаться?»
Александр знал, что её работа была связана каким-то образом с Пентагоном. Единственным представителем Пентагона, которого знал Александр, с которым Бланке не успел его лично познакомить, был генерал Дизель - начальник секретной службы, уполномоченный президентом контролировать ситуацию в центре. Обратившись к нему за помощью, Александр поспешил воспользоваться возможностью что-либо узнать о судьбе Анны:
- Сэр, моя жена, Анна Гейтс, на прошлой неделе была командирована Пентагоном в Европу. Вы не могли бы уточнить, для меня: - не связана ли её командировка с вашим объектом, о котором недавно шла речь… Я пытался с ней связаться, но она не выходит на связь, её телефон не отвечает… Я очень переживаю за неё.
Генерал Дизель казался растерянным не меньше Александра. Всё было так хорошо, и вдруг эта беда и очередное ответственное поручение, к тому же, от самого президента…
- Доктор Гейтс, хорошо, что Вы оказались рядом. Мне говорил о Вас профессор Бланке. Он считал Вас лучшим из своих специалистов, которые были привлечены к этому эксперименту. Вы должны в этом разбираться лучше других. Помогите и мне во всём этом разобраться. Мне необходимо знать - что сейчас происходит в зоне поражения. С этого момента эта территория объявлена зоной бедствия и мне важно знать всё, что там сейчас происходит. Мне поручено возглавить спасательную операцию и скоординировать действия аварийно-спасательных групп, - озадачил Александра генерал, забыв о предмете его первоначальной просьбы.
- Что Вас интересует, сэр?
- Всё, что поможет нам приблизиться к нашему объекту и восстановить с ним прерванную связь.
- Вы покажете мне, где находится этот объект?
Генерал ткнул пальцем в центр зоны, уже обозначенной на карте Европы небольшим заштрихованным правильным пятиугольником.
- Зона прямого воздействия… - Александр помедлил, рассматривая информационный планшет с электронным изображением карты местности, затем увеличил масштаб и, взглянув на генерала, добавил. - Боюсь, сэр, что сейчас это сделать невозможно… и там уже некого спасать...
- Этого не может быть! Не может быть…
На лбу генерала выступил пот. Он тупо глядел на информационный планшет и больше не мог произнести ни слова.
- Сэр, Вы сами видели, что нам транслировали со спутника. Вы можете представить себе масштаб трагедии? Такой силой ветра наверняка снесено всё, что было на поверхности за сотню миль от эпицентра, – Александр не скрывал своего волнения и пытался придать значимость своим словам, как реально происходящим событиям. – Все, кто мог в это время находиться на поверхности в зоне облучения, были обречены… кроме того, генерал, там сейчас нечем дышать. Как при огромном торнадо, с поверхности земли был поднят грунт и всё остальное… Вся эта масса сейчас находится высоко в атмосфере и скоро начнёт низвергаться на землю. Всё это выпадет и осядет, в лучшем случае, через пару суток, после чего вся поверхность окажется погребена под многометровым слоем пыли... Более точно, сэр, всё, что там сейчас происходит, Вам опишут синоптики...
- Теперь мне понятно, почему это случилось с доктором Бланке… - придя в себя, промолвил генерал.
- Да, похоже, он был одним из первых, кто мог представить себе этот ужас. Как он всё это время держался… уму непостижимо... Но, сэр, я очень переживаю за свою жену. Вы мне обещали помочь её разыскать.
- Да-да, сейчас уточню. Если Ваша жена из нашего ведомства, то это будет не трудно выяснить, в любом случае, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы уточнить её местопребывание. Так, где, Вы говорите, она работает?
- Сэр, я не знаю... она из Вашего ведомства. Вы меня понимаете?
- Да-да, конечно, доктор Гейтс, не волнуйтесь, мы сейчас всё узнаем...
Связавшись с кем надо, генерал тут же приосанился, принимая назидательный вид, и голосом, не терпящим возражений, произнёс:
- Это генерал Дизель... из Пентагона... Полковник, срочно узнайте в чьём ведении находится наш объект в Словакии и уточните - есть ли в списке, среди лиц, допущенных на шестнадцатый объект, имя Анны Гейтс… из Вашингтона?
- Одну минуту, сэр… - послышалось с другого конца линии, - Анна Гейтс... у неё открытый допуск... Она допущена, сэр, и в настоящее время должна находиться на объекте №16...
Генерал поспешил прервать громкую связь и опустил трубку, решив не оглашать подробности происходящего. Как это было бестактно и по-солдафонски, с его стороны. Едва осознав свою ошибку, генерал Дизель растерянно взглянул на Александра, который находился рядом и, конечно, мог слышать всё, о чём только что шла речь.
Александр был внешне спокоен, лишь его отстранённый взгляд и внезапно наступившая бледность на лице выдавали его отчаянное состояние. Последние слова, донёсшиеся с другого конца связи, прозвучали для него как приговор.
Раскаиваясь в случившемся, генерал тут же постарался, как мог, успокоить его:
- Послушайте, Гейтс, Вы мне говорили, что все эти проблемы с осадками касаются лишь поверхности, но наш объект имеет высшую степень защиты от ядерного поражения и находится глубоко под землёй. Тот, кто был на объекте, надёжно защищён от всего того, что происходит снаружи. Скорее всего, с Вашей женой ничего не случилось…
- Сэр, - прервал его Александром, отчаянно пытаясь взять себя в руки, - с Вашим объектом нет связи и мы с Вами прекрасно понимаем, что в данных обстоятельствах преждевременно что-либо утверждать.
Александр с отречённым видом наблюдал за происходящей в штабе суетой. Откуда-то появились военные, кому-то становилось плохо, замелькали белые халаты вперемежку с серыми мундирами...
«Если всё так, как говорил генерал Дизель, то, возможно, Анна жива» – успокаивал себя Александр.
- Я срочно должен вылететь туда, генерал, сэр, отпустите меня, я должен быть там, - с мольбою в голосе обратился к генералу Александр.
- Доктор Гейтс, спасательные работы уже начались... Это военная операция. Ваше присутствие необходимо здесь. Я уверен, что наш профессор Бланке хотел, чтобы Вы сейчас достойно заняли его место в центре.
Генерал Дизель пытался сдержать Александра, но тот не сдавался, настаивая на своём.
- Сэр, прошу Вас…
- Я Вас понимаю, доктор Гейтс. Вам здорово досталось. Учитывая обстоятельства, я готов пойти Вам на встречу и не буду Вас более мучить вопросами. Центр временно закрыт, идёт расследование… Я думаю, что Вам можно доверять.. Я выпишу Вам пропуск. Отдайте необходимые распоряжения, назначьте себе замену и поезжайте домой. Постарайтесь, как следует отдохнуть и успокоиться, а мы постараемся не беспокоить Вас до утра. Завтра, скорее всего, Вы обязательно свяжетесь со своей женой. Вы можете быть свободны…

Продолжение следует...

Глава 2. Необъяснимое исчезновение.